We're all on fire (СИ)

Конечно, этим же вечером он пел. И соло, и с остальными парнями. Гарри, глядя на него, кажется, даже смог забыть о пустоте, уничтожающей его грудную клетку уже более недели. Он пытался выкинуть из головы Луи всё это время, но не мог. Но при взгляде на горящие глаза Митча, Гарри смог. Впервые за всё это время он хоть на мгновение забыл обо всей горечи, вине и обиде. И он не знал, как объяснить это Митчу.

- Слушай, - протянул Стайлс, когда они, уже поздно ночью, ехали домой к Митчу - мама Гарри осталась до утра на работе, и кудрявый решил, что лучше он останется у друга, чем вообще в одиночестве, - ты никогда не хотел заняться этим всерьёз?

- О чём ты? - не понял Митч, чуть хмурясь.

- Ты никогда не хотел посвятить себя музыке? - пояснил Гарри. - То есть, мы начали, когда были совсем детьми, я понимаю, тогда мы о серьёзности в принципе даже не думали.

- Мне кажется, мы даже не знали, что это такое, - фыркнул Митч.

- Но теперь нам по семнадцать лет, - почти шокировано произнёс Гарри, округляя глаза. - Нам через год ехать в колледж, а через пару лет идти работать. И я понятия не имею, что мне делать, Митч.

- А что бы ты хотел делать? - спокойно спросил Митч, метнув на друга мимолётный взгляд. - То есть, я знаю, что ты постоянно загоняешься по тому поводу, что тебя никто не возьмёт, ты панк, ты ничего не можешь и тому подобное. Но сейчас отбрось всё это и скажи, чего бы ты хотел. Если бы ты, допустим, учился в другой школе, не был панком. Чего бы ты хотел?

- Наверное, я бы хотел петь, - протянул Гарри, глядя перед собой. - Мне нравится это, если честно.

- О, я заметил, - усмехнулся Митч.

- Просто это круто. Петь, когда на тебя смотрят. И дарить им это. Давать то, что им нравится. И от них получать взамен лишь улыбки и взгляды. Это так…

- Восхищает, знаю, - улыбнулся парень.

- Очень, - выдохнул Гарри, соглашаясь. - И ещё если представить, что это не кафе, а что-то… Больше, грандиознее. Какая-нибудь арена, большая сцена…. И люди смотрят на тебя. Ещё больше людей, больше взглядов, больше шума. И это такой приятный шум. Когда поёшь, а в конце тебе так хлопают, и ты…

- Не можешь перестать улыбаться, потому что для тебя это самый счастливый миг на свете, - договорил за парня Митч, вздыхая. - Я тоже думал об этом, скажу честно.

- Ого, ты раньше никогда не говорил, - удивлённо произнёс Гарри, хмурясь.

- Да потому что ты сейчас такой пьяный, что уже завтра ничего не вспомнишь, - рассмеялся Митч. - Зря Стив предложил тебе выпить.

- Он думал, что я откажусь, - пробормотал Гарри, вызывая у друга очередную улыбку. - Митчи, а давай сделаем это?

- Сделаем что? - насторожился Митч, кидая на друга взгляд. Сердце опасливо сжалось. Наверное, плохо, что он сейчас был абсолютно трезв.

- Всё, - отозвался Гарри. - Давай забьём на всё и всех? Мы с тобой херовые люди, давай признаем. Не знаю, всегда ли так было, но так по-любому сейчас. Давай просто всех оставим? Давай станем теми, кем хотим? Давай мы будем собирать стадионы? Нам будут хлопать. Шум будет для нас. И там будем только мы. Ты и я, на одной сцене. Господи, это был бы лучший ход событий.

- Хазза, ты очень пьяный, - пробормотал Митч, хмурясь. Почему-то ему было неприятно. Наверное, из-за того, что он понимал, насколько громкими являются эти слова. И насколько пьяными. - Если уж правда обсуждать такие вещи, то на трезвую голову.

- Но я ведь правда хочу этого, - Гарри поднял на друга взгляд, и Митч не смог не взглянуть в ответ. - Я правда хочу этого, Митч. Я хочу стоять на сцене. И я не скажу тебе ничего на трезвую голову, так как знаю, что я не могу этого достичь. Такие, как я, не бывают на сценах. Не поют для людей. И улыбками им не отвечают.

- Ты уже сейчас поёшь на сцене для людей, которые отвечают тебе улыбками, Гарри, - строго оборвал его Митч. - И если ты правда чего-то хочешь, то вообще не важно, панк ты или нет.

После этого раза парни не говорили на эту тему достаточно долгое время. Вторая неделя подходила к концу, а это значило, что скоро преподавание учеников Леонардо прекратится. Одноклассники Гарри принялись особенно активно пытаться насолить “преподавателям”, которых ещё не успели тронуть, и оставляли в покое тех, кому уже досталось. Хотя, на одного ученика это правило не распространялось. И Гарри уже не думал, что ему стоит что-то с этим делать.

Стайлс видел Луи за всё это время лишь несколько раз. Они намеренно избегали друг друга, а когда встречались в коридоре или на парковке, то спешно отворачивались и шли в разные стороны, даже забывая прежнее своё направление. И, к сожалению, Гарри прекрасно понимал, почему же всё так стремительно катится к чертям.