When the Mirror Cracks (СИ)

— Последние полгода я уничтожал тебя, — опустив голову, заговорил Дик. — Неосознанно. Я не замечал слишком многое, слишком многому не придавал значения. И терял тебя. После Канады, после того, как ты спас меня, я злился и считал себя самым оскорбленным человеком в мире. Я изменился. Упрекал тебя, постоянно напоминал о том, что ты сделал, хоть и знал, что тебе от этого больно. Говорил, что нужно все исправить, но сам не сделал ничего. Я был эгоистом. А ты ломался, сходил с ума и закапывался в вину, и я только помогал тебе с этим, обвиняя еще больше. Я спохватился только у Джин, когда впервые заметил твой взгляд. Когда впервые понял, что ты готов умереть, чтобы искупить вину передо мной. Хотя ты был готов уже после нашего побега. Но я попытался хоть что-то сделать только в Метрополисе. И в итоге все равно сорвался на тебя, накричал ни за что, и ушел. Вляпался. Попал к Нику. Когда вы вернули меня, когда я вышел из комы… я снова был эгоистом. Мучил тебя, манипулировал, удерживал возле себя и не давал расслабиться. Не понимал, что тебе даже смотреть на меня тяжело, что ты разрушаешься и винишь себя в том, что происходило со мной. Я снова попытался все исправить, когда немного оклемался, но во все это втянули Тима. Ты не выдержал этого, и все-таки решился на смерть. Я не мог этого допустить и спас тебя. А когда ты очнулся, мечтая только умереть и не испытывая никаких эмоций – да, пожалуй, я испугался. Растормошил тебя немного, но это все равно не то. Не мой брат. И, раз уж я эгоист, я решил вернуть тебя таким, каким ты должен быть. По моему мнению.

Джейсон слушал. И не знал, что делать. Беспомощно глядя в пол, он пытался понять брата и уложить у себя в голове услышанное. Осознать. И решить, как жить после всего, что рассказал Грейсон.

— Ты не нашел другого способа? — прохрипел Тодд, когда брат закончил. — Если так хотел исправить, почему решил уничтожить?

— Если бы я действовал мягко, окружив тебя заботой и любовью, я через месяц получил бы послушное покорное существо, которое уже никогда бы не стало Джейсоном Тоддом, — не поднимая взгляд, сказал Дик. — Ты не хуже меня знаешь, что я на такое способен. А в твоем состоянии было бы слишком легко управлять твоими действиями и желаниями. Это не то, чего я хотел для тебя.

— Не прикрывайся тем, что ты хотел этого для меня! — прикрикнул Джейсон. — Разломал ты меня тоже «ради меня»? Устроил спектакль с предательством? А, Дик?

Броситься на брата сейчас было бы проще всего. Ударить. С такой силой, чтобы Грейсон упал и не смог подняться, но был в сознании. А потом опустить тяжелый ботинок ему на голову, чтобы кровь и мозги растеклись по каменному полу пещеры.

Но у Джейсона уже не было на это сил.

— Я был в отчаянии, — голос Дика выдернул его из размышлений. — Не знал, что делать. И схватился за первый план, который пришел мне в голову. Я хотел разозлить тебя, вернуть эмоции, вытянуть из апатии. Я знал, что иду на риск, но… я должен тебе слишком много, чтобы не попытаться вернуть тебя.

— Что ты натворил? — Тодд невидяще смотрел в пол. Глаза начинала застилать мутная пелена. — Что ты сделал со мной? Почему я не могу тебя ненавидеть? Почему я слушаю твои оправдания, хотя надо бы прирезать тебя и бросить? Почему ты…

Он осекся, потому что сквозь муть в глазах смог различить, что Грейсон стоит над ним.

— За такое невозможно извиниться, — опускаясь на колени, проговорил старший брат. — Но все же я прошу у тебя прощения.

— За что? — глухо отозвался Джейсон.

— За то, что был эгоистом, довел тебя до попытки самоубийства, а потом, пусть и желая сделать как лучше, причинил уйму боли, — ответил Дик.

— Ты же знаешь, — дрожащим голосом выговорил Тодд. — Я не смогу простить тебя. Сейчас.

— Знаю.

Разумеется, Грейсон знал. Но и отступать не собирался.

Партию нужно было довести до конца.

Он осторожно обхватил плечи младшего брата, вызвав у того почти священный ужас. Джейсон отшатнулся, попытался отстраниться и почти упал, но Дик успел удержать его.

— Не трогай меня, — слишком по-детски крикнул Тодд. — Не сейчас. Не после… после…

Он захлебнулся своим дыханием, но все равно продолжал упрямо вырываться и отталкивать Грейсона. Но отступать Дик не собирался. Ему нужно было добиться последней, самой важной реакции. Только после этого можно было бы сказать, что брат спасен.

— Джей…

— Не надо… — Джейсон попытался еще раз закричать на него, но снова не смог закончить фразу.

Еще одна попытка оттолкнуть Грейсона закончилась неудачей. Тодд зарычал, захрипел, дернулся и… сдался, упав в руки старшего брата, который тут же крепко обнял и прижал к себе.

— Все закончилось, — шептал Дик, чувствуя, как с подбородка Джейсона на его плечо падают капли. — Маленький мой любимый братик. Все закончилось.

Тодд хотел бы что-нибудь ему ответить, но смог только заорать, прижавшись лбом к плечу брата. А гребаный идеальный и понимающий Грейсон запустил пальцы ему в волосы, словно это могло как-то успокоить.

— Ненавижу! — прорычал Джейсон, смыкая руки за спиной Дика и почти физически чувствуя, как тот улыбается. — Ненавижу!