White Malice

Для управления страной был создан правящий совет, назвавшийся Советом национального освобождения (СНО). Председателем НСО стал генерал Анкрах, ставший вторым президентом Ганы. Дипломатические отношения с Россией, Китаем и Кубой были немедленно прекращены, а их посольства закрыты.

Руководство Народной партии Конвенции было собрано и арестовано, а полковник Котока объявил по радио, что принадлежность к НПП является незаконной. Британская пресса сообщила, что переворот был бескровным. Но на самом деле число погибших составило около шестнадцатисот человек, а раненых было гораздо больше. В перевороте не участвовало население; обычные люди, писал Джун Милн, исследователь Нкрумы, "сначала были ошеломлены захватом власти военными и полицией и были бессильны остановить его". Без оружия о сопротивлении не могло быть и речи.

Почти сразу после проведения операции "Холодный чоп" британское правительство направило в Аккру физика-атомщика сэра Джона Кокрофта для оценки атомного проекта Квабеньи. Кокрофт был знаком с Аланом Нанном Мэем, которого он курировал в Манхэттенском проекте. Ученые из Ганы убедительно доказывали необходимость продолжения проекта. Но по совету Кокрофта реактор был демонтирован, а проект быстро завершен.

Государственные корпорации были приватизированы, а многие государственные проекты заброшены. Иностранные транснациональные корпорации, которые Нкрума держал на расстоянии вытянутой руки, быстро взяли под контроль большую часть производственного сектора.

Переворот в Гане", - заметил сотрудник Совета национальной безопасности Р. В. Комер президенту Джонсону 12 марта 1966 года, - "это еще один пример удачного стечения обстоятельств. Нкрума делал больше для подрыва наших интересов, чем любой другой чернокожий африканец". В ответ на его ярко выраженные прокоммунистические взгляды новый военный режим почти патетически прозападный".

Однако, по мнению Джона Стоквелла, события, разворачивавшиеся в Гане, отнюдь не были "случайными" с точки зрения правительства США. В обширной сноске в своих мемуарах Стоквелл прочно закрепил за ЦРУ центральную роль в "свержении" Нкрумы. Он отметил, что "отделению в Аккре был выделен щедрый бюджет, и оно поддерживало тесный контакт с заговорщиками, пока готовился переворот". Он добавляет, что участие станции было настолько тесным, "что она смогла координировать возвращение засекреченного советского военного оборудования в Соединенные Штаты во время переворота". Станция даже предложила штаб-квартире по задним каналам, чтобы в момент переворота в китайское посольство ворвался отряд, убил всех, кто находился внутри, украл их секретные записи и взорвал здание, чтобы скрыть этот факт".

Это предложение "было отклонено", - пишет Стоквелл, - но в штаб-квартире ЦРУ отделению в Аккре была присвоена полная, хотя и неофициальная заслуга в окончательном перевороте, в ходе которого были убиты восемь советских советников. Все это не нашло должного отражения в письменных отчетах агентства".

Американский журналист-расследователь Сеймур Херш дополнил рассказ Стоквелла. В разгар операции в Гане, пишет он, штат ЦРУ в Аккре увеличился до десяти сотрудников, все они работали под прикрытием. Начальником отделения ЦРУ был Говард Бейн, который работал под прикрытием в качестве политического сотрудника посольства США. Невысокий человек с цветочным цветом лица и вспыльчивым характером, Бэйн был охарактеризован как "феноменально хороший шпион".

НКРУМАХ был вынужден отправиться в изгнание. Президент Гвинеи Секу Туре предоставил ему дом в Конакри, который встретил его в аэропорту при большом стечении народа 2 марта 1966 года. На следующий день на массовом митинге Туре заявил: "Ганские предатели ошибаются, думая, что Нкрума - просто ганец.... Он - универсальный человек". Затем он назвал Нкруму президентом Гвинеи под одобрительные возгласы толпы. В то время Нкрума почти не знал французского языка, поэтому не имел ни малейшего представления о почестях, которые ему оказали. Когда впоследствии ему объяснили, что это такое, он был глубоко тронут, но отказался от этой роли. Однако он согласился стать сопрезидентом в знак практического панафриканизма.

В Гвинее Нкрума продолжал спорить и неустанно выступать за единство Африки. Это был "один из самых плодотворных и счастливых периодов моей жизни", - писал он в книге "Темные дни в Гане", которая была опубликована во время его изгнания в 1968 году. Он смог сделать многое из того, о чем мечтал, но на что не хватало времени: читать актуальные книги по политике, истории, литературе, науке и философии, размышлять, учить французский язык, играть в шахматы и теннис и совершать долгие бодрые прогулки.