Wiki-правительство: Как технологии могут сделать власть лучше, демократию – сильнее, а граждан – влиятельнее

В целом, несмотря на более чем полувековую историю, процедуры публичного участия в выработке нормативных актов не получили широкого распространения. Мало кто вообще знает, что обладает таким правом, не говоря уже об опыте его использования. Несмотря на потенциальную выгоду таких консультаций, многие правительственные чиновники уверены, что участие общественности только мешает делу (горошина для административной принцессы!), обременяя и оказывая чрезмерное давление на эксперта – единственного, кто обладает знаниями и беспристрастностью для принятия решений в интересах общества. Агентства сегодня все чаще принимают комплексные решения, касающиеся здоровья и безопасности общества и планеты в целом и зависящие от научной и технической информации. Однако, несмотря на Закон об административной процедуре (а возможно, и потому, что он не дает достаточно точных объяснений, как проводить консультации), считается, что общественное участие ничего не дает.

Правительственный доступ к информации

Одним из важных следствий недостатков публичных консультаций является падение качества данных, используемых при принятии правительственных решений. Несмотря на прозрачность и законы об участии, существующая процедура принятия нормативных актов остается чрезвычайно уязвимой для идеологической ангажированности и манипуляций. Администрация Буша, отбирая научных консультантов на идеологической основе, закрывая совещательные комитеты и выборочно подправляя отчеты об экологической угрозе и вымирании видов, достигла небывалых высот в практике попрания научной правды в политике, которая началась еще с президента Никсона¹⁹.

Некоторые из этих «научных перегибов» можно списать на результат неизбежных и, возможно, желательных политических разногласий²⁰

. То, как правительство собирает, анализирует и распространяет знания, открывает возможности для политических злоупотреблений и манипуляций. Даже без злого умысла эта практика ограничивает доступ к информации и научным знаниям. В ходе опроса, проведенного профессорами Дж. Б. Рулом и Джеймсом Салзманом в 2006 г., всего 2 % юристов, специализирующихся на проблемах окружающей среды, согласились с утверждением, что ведомства уделяют должное внимание противоречиям, тогда как 70 % высказались против²¹. И лишь 6 % сказали «да» утверждению, что «агентства применяют адекватный научный анализ данных, которые лежат в основе их окончательных решений», тогда как 56 % отрицали такой факт²²

.

Последствия, кстати, могут оказаться достаточно серьезными. Взять, например, катастрофу «Челленджера». Комиссия Роджерса, расследовавшая в 1986 г. взрыв космического челнока, возложила вину в том числе и на процедуры принятия решений в NASA, не предпринявшего никаких мер в связи с предупреждениями инженеров, что и привело к инциденту. Физик Ричард Фейнман резко критиковал руководство NASA за обнародование оценки надежности, тысячекратно отличавшейся от данных научного исследования²³.

Одно из средств заполнения пропасти между политикой и наукой – так называемая коллегиальная оценка. Эксперт Гарвардской школы Кеннеди Шила Джасанофф пишет, что такие «процедуры оценки должны быть признаны наиболее эффективным методом подтверждения достоверности научных данных в двух различных сферах профессиональной деятельности: обзоре еще неопубликованных научных статей и мониторинге заявок агентств, спонсирующих федеральные исследования. Есть подкупающая логика в силлогизме, связывающем коллегиальную оценку с “хорошей наукой” в регуляционном процессе»²⁴

. С помощью коллегиальной оценки исследователи дают возможность другим экспертам изучать, критиковать и улучшать свою работу. Это повышает качество научных исследований и инноваций, позволяя с максимальной эффективностью использовать скудные временные ресурсы. В ходе взаимного рецензирования коллеги оценивают работу друг друга и таким образом «удостоверяют корректность процедур, устанавливают правдоподобие результатов и распределяют ресурсы»²⁵.

Коллегиальная оценка широко используется и правительством²⁶. Национальный научный фонд и Национальные институты здравоохранения прибегают к услугам коллег-рецензентов для определения новизны исследования и его вклада в свою область знаний. Национальный научный фонд пользуется услугами более чем 50 000 рецензентов. Национальные институты здравоохранения используют внешние группы рецензентов и консультативные советы из числа представителей научного сообщества для рассмотрения более 70 % своих заявок. EPA, раздавая гранты, полагается на мнение научных советов, которые представляют собой группы коллегиального рецензирования, составленные и возглавляемые учеными со стороны²⁷.