Читаем Windows on the World полностью

Я часто прихожу сюда, к мраморной доске на доме 56 по улице Жакоб. Всем американским туристам следовало бы совершать паломничество к дому 56 по улице Жакоб, чем фотографироваться перед туннелем под мостом Альма в память о Доди и Диане. Именно здесь Джон Адамс и Бенджамин Франклин подписали 3 февраля 1783 года Парижский мир, положивший конец Войне за независимость. Рядом живет моя мать; чуть дальше, за деревом, прячется издательство «Сёй». Пешеходы переходят улицу перед этим старинным зданием, не подозревая, что именно здесь, в двух шагах от кафе «Флора», родились Соединенные Штаты. Может, они предпочитают об этом забыть?

8 час. 34 мин. «Небо Парижа». Skyscrapers – роскошная вещь, потому что позволяет человеку возвыситься над самим собой. Любой небоскреб – это утопия. В человеке с древности живет неизбывный фантазм – самому воздвигнуть горы. Возводя башни до облаков, человек доказывает самому себе, что он более велик, чем природа. И это чувство в самом деле приходит на вершине бетонно-алюминиево-стеклянно-стальных ракет: горизонт принадлежит мне, я говорю «до свидания» пробкам, канализационным люкам, тротуарам, я человек, парящий над землей. Чувствуешь не упоение своим могуществом, а скорее гордость. Гордость без всякой гордыни. Просто радость от сознания того, что способен взобраться выше любого дерева:

Я поднимался вместе с вами, туманы, плыл к далеким континентам и опускался там вместе с вами, Я дул вместе с вами, ветры, Я припадал к каждому берегу вместе с вами, воды, Я протекал вместе с вами, потоки и реки земли, Я замедлял свой полет на полуостровах и высоких скалах, чтоб крикнуть оттуда: «Salut au monde!» Во все города, куда проникает свет и тепло, проникаю и я, Ко всем островам, куда птицы стремят свой полет, стремлю свой полет и я. Всем, всем от имени Америки Я протягиваю высоко поднятую руку, подаю знак, Чтобы он был виден вечно повсюду, Из всех городов и селений, из всех жилищ человека.

Название этой поэмы Уитмена – «Привет миру», «Salut au monde!» (в оригинале по-французски). В XIX веке американские поэты говорили по-французски. Я пишу эту книгу, потому что мне осточертел кондовый французский антиамериканизм. Мой любимый французский мыслитель – Патрик Жюве: «I love America». Поскольку Франция объявила войну Америке, надо глядеть в оба и выбрать, на чьей ты стороне, если не хочешь потом остаться с носом.

Все мои любимые писатели – американцы: так, значит, Уолт Уитмен, но еще и Эдгар Алан По, Герман Мелвилл, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Эрнест Хемингуэй, Джон Фанте, Джек Керуак, Генри Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Трумэн Капоте, Чарльз Буковски, Лестер Бэнгз, Филип К. Дик, Уильям Т. Воллман, Хантер С. Томпсон, Брет Истон Эллис, Чак Паланик, Филип Рот, Хьюберт Селби-младший, Джером Чарин (он живет на Монпарнасе).

Все мои любимые музыканты – американцы: Фрэнк Синатра, Чак Берри, Боб Дилан, Леонард Бернстайн, Берт Бакарак Джеймс Браун, Чет Бэйкер, Брайан Уилсон, Джонни Кэш, Стиви Уандер, Пол Саймон, Лу Рид, Рэнди Ньюмен, Майкл Стайп, Билли Коргэн, Курт Кобейн.

Все мои любимые режиссеры – американцы: Говард Хоукс, Орсон Уэллс, Роберт Альтман, Блейк Эдвардс, Стенли Кубрик, Джон Кассаветес, Мартин Скорсезе, Вуди Аллен, Дэвид Линч, Расе Мейер, Сэм Рейми, Пол Томас Андерсон, Ларри Кларк, Дэвид Финчер, М. Найт Шьямалан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза