Worm (ЛП)

-- Я не причиню вам вреда, -- успокоила я людей в толпе. -- Здесь есть те, кто нуждается в вашей помощи. Если вы не пострадали и можете трудиться, сделайте шаг вперед, и я направлю вас к ним.

На несколько долгих секунд все вокруг замерли и затихли. Я видела как с виду вполне здоровые люди смотрят на меня и не спешат отвечать на призыв. Честно говоря, жители доков вообще не отличались добрососедством и не часто ставили нужды общества выше собственных.

Дура! О чём я вообще думала! На курсах первой помощи меня учили, что при чрезвычайной ситуации нужно давать прямые и ясные приказы. Если просто просить о помощи, люди будут сомневаться, стоит ли им вмешиваться, или будут надеяться, что всё сделает кто-то ещё. Вместо криков "Помогите!" нужно выделить кого-нибудь из толпы и дать ему чёткую задачу. Что-то вроде: "Эй, ты, в красной рубашке, звони девять-один-один!".

И теперь, облажавшись, я потеряла авторитет. Люди не настроены слушать суперзлодея. Мне потребуется вдвое больше усилий, чтобы расшевелить эту толпу.

Что ж, значит у меня есть три варианта, и все три неприятные. Первое. Я могу забить на план, остаться в их глазах мямлей и неудачницей. Второе. Могу попытаться ещё раз, взывая к гуманизму, просить, умолять, требовать и надеяться, что хоть кто-нибудь из толпы сделает шаг мне навстречу. Во втором варианте я буду выглядеть ещё слабее -- минимальные шансы на успех.

Тишина стала звенящей. Прошло всего пять или шесть секунд, но мне казалось, что не меньше минуты.

Третий вариант? Заставить их слушать меня. Принудить угрозами и силой. Это могло спровоцировать те же хаос и насилие, с которыми я собиралась бороться, но такая вероятность казалась мне минимальной. Я могу заставить их делать то, что нужно мне. Возможно, так я заработаю уважение, а возможно -- ненависть.

Но смогу ли я? Смогу ли действовать жёстко ради благой цели? Я возненавижу себя за то, что собираюсь сделать -- но я уже бросила отца, чтобы быть здесь. И не для того, чтобы проиграть.

-- Хорошо, -- сказала я куда спокойнее, чем чувствовала. Сжала кулаки.

Я немного помедлила -- кажется, кто-то приближался. Я чувствовала движение через рассредоточенных в толпе насекомых. Шарлотта.

-- Ты без маски, -- сказала я в тот миг, когда она подошла достаточно близко, чтобы больше никто не расслышал мой тихий голос, -- и бумажный кубик исчез.

-- Я случайно раздавила кубик, когда помогала людям. Рада, что ты не использовала свои силы, -- сказала она, а затем добавила погромче, чтобы слышали окружающие, -- что я могу сделать?

Я ей чертовски обязана.

Насекомые начали искать раненых в окрестных домах сразу, как только те попали в зону действия моих сил, и не переставали всё время, пока я была у отца. Они нашли несколько раненых: лежащий ничком мужчина, двое детей, прижавшихся к матери, чьё лицо заливала кровь, а дыхание было быстрым и неглубоким. Ещё один мужчина, прижав ладони к лицу, вслепую ковылял через то, что когда-то было его домом.

Я почти отправила Шарлотту позаботиться о слепом, но передумала, указала ей на склад и сказала достаточно громко, чтобы люди вокруг расслышали:

-- Там женщина и двое маленьких детей. Ты не сможешь помочь им в одиночку.

Я решила начать с них, чтобы задействовать ещё кого-то из толпы.

Я заметила парня чуть старше двадцати, с густой бородой и без рубашки. За исключением ссадины на животе и нескольких участков стёртой песком кожи на спине, он выглядел здоровым.

-- Ты. Помоги ей.

Парень оглянулся на пожилую женщину рядом. Его мать? Она сильно пострадала от песка, её рука была замотана в две или три футболки и напоминала руку мумии, только в крови. Предупреждая возможные возражения, я указала на ближайшую группу раненых и сказала:

-- Они присмотрят за ней. Там люди, которые сильнее нуждаются в помощи. На втором этаже. Иди.

Парень наконец встретился взглядом с матерью и прочитал в её глазах ответ. Он отвёл женщину к группе, на которую я показала, и побежал вслед за Шарлоттой к складу, где укрылась пострадавшая с детьми.

Мне оставалось только не упустить инициативу.

-- Ты и твой друг. В этом здании парень истекает кровью. Помогите ему, -- сказала я двум мужчинам.

Прошла всего секунда прежде, чем они бросились исполнять приказ -- но за эту секунду моё сердце забилось сильнее.

Я повернулась к следующему человеку и замерла. Он был из тех немногих, чьи раны закрывали настоящие бинты. Стоял со своей семьёй. Я узнала его даже с марлевыми тампонами на лице. Точнее, я узнала мальчика, Р.Д., и поняла, что этот человек -- его отец, глава заражённого крысами дома, которым я занималась днём.

-- В том кирпичном доме -- ослепший мужчина. Помоги ему, -- сказала я, глядя прямо в глаза отцу Р.Д.

-- Почему я? Я ранен, а если отойду, то пропущу очередь к врачам, -- дерзко и грубо ответил он, не отводя взгляд.

Мудак. Ни капли благодарности за то, что я сделала для него и его семьи. На мой взгляд, в очереди были люди, которые нуждались в помощи врачей куда больше. Я едва удержалась, чтобы не ударить его или не наслать на него насекомых.