Читаем XVII. Аббат полностью

XVII. Аббат

Она что-то почувствовала, определенно почувствовала, но сумела сдержать себя в руках и сухо бросила.

— У вас пять минут.

Я лицемерно улыбнулся.

— Боюсь, мы не уложимся, ваша светлость.

Из темноты вынырнули боевые монахи и очень скоро, спеленатая как кукла герцогиня валялась на полу своей кареты.

Проклятье… она так визжала, что пришлось заткнуть ей пасть носовым платком брата Игнатия.

Из Парижа мы выехали без проблем, а через два часа карета остановилась возле винного погреба в охотничьем замке маркизы дю Фаржи.

С Марии де Шеврез сняли мешок.

— Прошу… — я предложил ей свою руку. — Позвольте вам помочь, здесь крутая лестница.

— Куда вы меня привезли, мерзавец? — герцогиня быстро оглянулась, а потом в ее руке блеснула сталь. — Умри!!!

Удар получился быстрый и хлесткий, словно бросок змеи, но чудом я успел перехватить ее руку и, не церемонясь, вывернул герцогине кисть.

На булыжники двора с лязгом брякнулся стилет, Мария взвыла и попыталась выцарапать мне глаза.

Я покачал головой и шагнул в сторону, герцогиню подхватили монахи и потащили ее в подвал.

Думал, герцогиня будет кричать, но она только глухо рычала ужасные проклятья и пыталась вырваться.

Если честно, я так и не придумал, как поступить с Марией де Шеврез и решил просто отдать ее Мадлен. О том, что уже маркиза с ней сделает, даже не догадывался. Верней, не хотел догадываться. Сами как-то разберутся.

Но как только спустился в погреб, все сразу стало ясно.

Узкая ниша с цепями и зажимами в стене, штабели кирпичей, инструменты и лохань со свежим известковым раствором…

Стоявшая у ниши Мадлен в плаще с капюшоном медленно обернулась. В свете масляных ламп она была похожа на привидение. На бледных губах играла зловещая улыбка.

В воздухе прошелестел безжизненный голос.

— Ну, здравствуй подруга. Давно не виделись…

Герцогиня сильно вздрогнула, забилась в руках монахов и обреченно завыла.

— Нет, нет! Не надо… заберите меня отсюда… я буду полезной, да, я сделаю все, только уберите ее! Не-еет…

Я резко развернулся и пошел на выход.

Без меня.

А у меня еще много дел. Вон, заговорщик на заговорщике и извращенцем погоняет…

Эпилог

Розовощекий, упитанный младенец весело гукал и тянулся ручками к золотой погремушке. А я пялился на него как болван и не мог подобрать ни одного подходящего слова.

Сын?

Мой сын?

Три тысячи беременных монахов, это все-таки мой сын! Даже похож, кажется…

И он когда-нибудь станет королем Франции Людовиком XIV.

— Пообещай мне, что будешь защищать нашего сына! — потребовала Анна, железной хваткой вцепившись в мое предплечье. — Пообещай, что сделаешь его королем!

Ни секунды не раздумывая, я прошептал:

— Клянусь! Клянусь, чего бы мне это ни стоило!