XX век - Хроника необъяснимого, Эти загадочные животные

Беру на себя смелость утверждать, что за последние годы отношение людей к меньшим братьям сильно изменилось. Не знаю, почему это произошло, но перемены столь очевидны, что не заметить их просто невозможно.

...Мое детство прошло в провинции. Уже тогда мир был поделен мной на "своих" и "чужих". "Свои" - те, кто никогда не обидит слабого, пожалеет его и поможет ему. "Чужие" - те, кто, пользуясь "правом сильного", издевается над тем, кто от него зависит. В городе моего детства к таким семьям, как наша, относились со снисходительной иронией: "Опять драную кошку подобрали!", "Совсем с ума сошли, не знают, куда деньги девать, каждый день по килограмму ливерной колбасы покупают - 110 60 копеек килограмм! Ладно бы для своих животных, а то ведь ребенку дают бродячих псов подкармливать!"

Конечно, мы были не одни такие "придурки", но подобных нам было наперечет. Нельзя сказать, чтобы за это нас ненавидели, нет, относились неплохо, но рейтинг наш, как принято сейчас говорить, с каждым очередным подобранным нами бездомным или искалеченным существом падал.

435

В семьях моих одноклассников жили всего четыре собаки, две из которых были мои. И еще 2- 3 семьи подкармливали какую-нибудь собачонку, которая, разумеется, и зиму и лето проводила на улице, но знала, что у нее есть хозяева, у порога дома которых честно за паек несла свою собачью службу.

С кошками дело обстояло лучше. Совсем домашних не было ни у кого. Но, гуляющие сами по себе, они были вхожи в дом, где можно было не только поесть, но и изредка поспать.

Толпы бездомных животных бродили по городу, лежали на тротуарах у подъездов, ожидая подачки от благодетелей, сносили случайные и преднамеренные пинки пешеходов. То здесь, то там слышался визг боли после удара ногой, нанесенного мимоходом, как само собой разумеющееся, кем-то из гуляющих.

Из детства я вынесла всплывающие в страшных снах картины избиения животных пьяными грузчиками из продовольственных магазинов, удары ногой по ребрам лежащей у подъезда собаки с обязательным пояснением: "Разлеглась здесь!" Я помню веселящуюся ватагу мальцов, забивающих камнями кошку, и их мам, стоящих неподалеку и спокойно беседующих между собой. Помню, как одна из мам ударила меня по лицу, когда я за руку отшвырнула ее отпрыска, примеривающегося к очередному удару камнем по кошке. Помлю, как поносили меня остальные... И еще помню, как один папин знакомый спросил: "Зачем вам столько животных?" - а папа ответил: "Некорректная постановка вопроса. Мне непонятно ваше "зачем?", следует спрашивать "почему?". Я тогда не поняла папины слова, но запомнила их...

Мой папа, ученый человек с двумя высшими образованиями, занимавший в городе весьма высокое положение, всегда говорил: "Беги отсюда, детка,

436

ка тебя не искалечило это общежитие". Я была комсомолкой, спортсменкой, отличницей и с легкостью поступила в московский вуз.

В Москве, обнаружив практически в каждой семье своих новых друзей любимых ими питомцев, я задала себе этот вопрос: "Почему?" - и сама ответила: "Потому что они сильные. А сильные всегда добрые и не оставят в беде слабых". Заданная папой загадка была решена.

Шло время. Уходило искалеченное войной и культом личности старое поколение. На их место пришли мы - те, чья молодость пришлась на 70-е годы. Новые веяния времени меняли людей. "Своих" прибавлялось. Приезжая в город детства, я видела больше улыбок, искренности и... животных в домах людей. Стали радовать уличные сценки, так не похожие на отравившие мое детство. "Ты, урод! Тебе кошка помешала? Не мог ее обойти? Она тебя что - трогала?" - музыкой звучало в моих ушах.

Люди становились другими. Их эмоциональное восприятие братьев наших меньших стало не укладываться в рациональную схему, предлагаемую школьным учебником по зоологии. Загадочное морфическое поле любви все крепче объединяло нас с другими живыми существами, населяющими эту планету.

А время идет. И наши дети уже не мыслят своей жизни без домашних питомцев. Морфическое поле любви ширится и крепнет. Об этом свидетельствует и эмоциональный настрой почты, которую я получаю.

Прочтите эти письма. Я оставляю их без комментариев. Возможно, в них преобладает субъективное, эмоциональное восприятие наших меньших братьев. Но я предлагаю читателю не анализировать эти рассказы с позиций холодной логики, а постараться увидеть в этих строках другое: приметы новых

437

шений с братьями нашими меньшими, признание существования нераскрытых еще тайн их внутреннего мира, неразгаданных способностей и талантов, их мудрости, умения понять друг друга и нас, людей...

Мурка