Yulia Zhukova Zamuzh s oslozhneniami 3 O detyah i prochey nechisti

   -- Давайте мы его на носилки сдвинем, по снегу это легко... -- тараторит Кир, не обращая внимания. Телефон со включённой камерой отправляется в карман, и я перестаю что-либо видеть. -- Во-от, теперь, Айша, можешь поднять носилки и загнать в машину?

   -- Кир, вынь меня! -- прошу. -- Дай посмотреть!

   -- А, ой, прости, -- слышится его голос сквозь шорох кармана, и вот уже я наблюдаю носилки, шатко и неровно левитирующие в открытые двери Дэнова фургона. Немного неуклюже приземлив пациента на кушетку, Айша тяжело выдыхает и повисает у Кира на руке, от чего камера опять дёргается, и в кадре появляются ещё одни ноги, обёрнутые пёстрым дилем.

   -- Вы едете? -- спрашивает Дэн. -- Тогда полезайте.

   Ноги в диле поспешно карабкаются в кузов, Дэн прыгает в кабину, двери захлопываются, и фургон уезжает, покачиваясь, по завалам снега.

   -- Фу-у-у-ух, -- вздыхает Кир и прибавляет пару забористых непечатных выражений.

   -- Солидарна, -- усмехаюсь я, откидываясь на спинку, чтобы сбросить напряжение. Вот только забыла, что сижу я на полу и никакой спинки за мной нету.

   -- Э, Лизка, куда! -- вопит над ухом Янка, ловя меня в полёте. -- Что там за дроздец?! Кого резали-то?

   -- Ты его не знаешь, -- говорю, восстанавливая равновесие. -- Кир, как Айша?

   -- Ничего, вроде отдышалась, -- бодро откликается ребёнок.

   -- А ты?

   -- А я-то чё, я тренированный, -- усмехается он.

   -- Ты молодец, ты отлично справился, -- замечаю я.

   -- Да вы погодите хвалить, ещё неизвестно, как я там справился, -- смущается он.

   Обращение обратно на "вы" не проходит незамеченным, но я решаю не заострять на этом внимания, ещё спугну.

   -- Всё равно молодец, что не растерялся и не побоялся, -- настаиваю я. -- Для многих новичков это самое трудное.

   -- Ладно, э-э, как скажете, мы пойдём, наверное, холодно тут, и ваще чё-то я жрать хочу, -- тараторит Кир.

   -- Иди, иди, -- разрешаю я. -- Приятного аппетита.

   Дэн вскоре отзванивает мне и докладывает, что пациент в норме. Отёк спал, дыхание свободное, в трубке больше потребности нет. Полежит до завтра в палате для контроля, ну и тест на аллергены пройдёт.

   Короче, можно выдохнуть.

   Вернувшись в здесь и сейчас, я наблюдаю бледнющую Орешницу, которую успокаивает Янка. Оказывается, бедняга заглянула мне в телефон, невовремя проходя мимо.

   -- Боги милостивые, прям так глотку-то и пропорол... -- бормочет Орешница дрожащими губами.

   -- Да говорю вам, он его спас! -- настаивает Яна. -- Он же дышать не мог!

   -- Ох горе-то! -- ничтоже сумняшеся продолжает причитать Орешница.

   У нас уходит минут пятнадцать на то, чтобы совместными усилиями убедить её в законности операции, в итоге рукодельное настроение совершенно пропадает. Её мелкие внуки тоже принимаются хныкать, Алэк, заслышавший в телефоне голос старшего брата, теперь пристаёт ко мне с воплями "Ки-и-и! Ки-и-иа!" -- короче, полный разлад. Приходится нам сворачивать удочки и, по кочкам, по кочкам, ехать обратно.

   Я подбрасываю безлошадную Янку до Дома Целителей, и уж заодно захожу проведать пациента, прихватив мелкого, внезапно ужасно заинтересовавшегося хвостом моей отросшей косички.

   Сквозь затемнённое стекло в двери палаты я вижу силуэт Ажгдийдимидина, сгорбившегося на посетительском сиденье подле больного.

   -- Мальчик ваш молодчина, -- сообщает Дэн, выходя из кабинета. -- Ничего лишнего не пропорол, попал очень точно. Я знаю, что он упражнялся, но всё равно удивительно -- в первый раз... Вы его в медвуз отдадите, я надеюсь?

   -- Да собираемся, -- усмехаюсь я с плохо скрываемой гордостью. -- Но ему бы пока арифметику освоить.

   -- Очень хорошо, этой планете позарез нужны свои кадры. Я бы замолвил за него словечко, если надо, хотя, думаю, вы и сами с усами, -- подмигивает он.

   Я неопределённо киваю. С одной стороны, Кир тоже сам, э-э, с усам, а с другой если ему и понадобится протекция, с моей мамой в этом плане никто не сравнится, хоть она и не медик.

   -- Слушайте, -- продолжает Дэн, понизив голос, -- тут бойфренд пациента, я прям не знаю, что с ним делать. Явно не в себе человек, на вопросы не отвечает, совсем ничего не говорит, сидит у кровати, как статуя. Я ему уж как только не объяснял, что всё будет хорошо, не знаю, может, я с ошибками говорю, но он вообще не реагирует.

   Я фыркаю. Бойфренд, да... Интересно, это у духовников заведено полностью отключаться от реальности, когда с парой что-то случается?

   -- Не волнуйтесь, -- говорю Дэну, -- он вообще никогда не говорит.

   -- Немой? -- удивляется Дэн. -- Он ведь какой-то большой чин, разве нет? А от чего, может, можно вылечить?

   -- Нет, он в принципе говорить может, но у этого бывают... последствия... -- пытаюсь объяснить я. -- Ну, видели, как сегодня Кирова подружка носилки таскала?

   Дэн спадает с лица.

   -- Лиза, я занимаюсь естественными науками, поберегите мою крышу. Что это было?

   -- Эммм... -- я кривлю губы, прикидывая, как бы это такое объяснить без психологических травм. -- Короче, похоже, что тут, на Муданге есть жизнь внеземного происхождения.

   -- Вы хотите сказать, что эта девочка...