Yulia Zhukova Zamuzh s oslozhneniami 3 O detyah i prochey nechisti

   Азамат на пару секунд задумывается, потом отвечает.

   -- Полагаю, да. Пожалуй, из всех кого я знаю, он наиболее надёжный человек в этом отношении.

   -- Отлично! -- радуется Умукх. -- Тогда я прямо сейчас пойду с ним поговорю, пока не забыл!

   И, не позволяя слову разойтись с делом, он быстренько сворачивается, сжимается, уменьшается и с тонким жужжанием улетает из кухни.

   Азамат провожает его задумчивым взглядом.

   -- М-да, -- резюмирует он. -- Придётся Унгуцу отзывать тираж биографий богов и править. Не в комара он превращается, как во всех легендах написано, а в ктыря.

   Вскорости к нам присоединяются Кир и Ажги-хян, ведущие осторожный разговор об успехах Айши. После эпизода со спасением Сурлуга эти двое гарцуют друг вокруг друга, как в средневековом танце, даже Кир со всей его топорностью и ненавистью к духовникам как-то ухитряется быть тактичным и вежливым. Если это всё ради Айши, то, может, Азамат и прав, и там действительно не просто дружба.

   Ажгдийдимидин в приподнятом настроении и непривычно болтлив -- рассказывает такие подробности тренировки духовников, от которых Алтонгирел уже давно бы зашикал и повставлял всем кляпы и беруши.

   -- С предсказаниями у неё пока что так себе, -- излагает духовник. -- Активные умения ей лучше даются. Как она повелевает, ты и сам видел, но и гуйхалахи у неё очень могущественные. А вот будущее... Мне кажется, дело больше в том, что она стесняется в чужую жизнь заглядывать. Возможно, ты бы мог на неё повлиять в этом отношении, а то мы с Алтонгирелом в её представлении слишком значительные люди, чтобы она могла брать с нас пример.

   -- Хотите сказать, вы не против, если она от меня наглости поднаберётся? -- ухмыляется Кир.

   -- Ну, вроде того, -- неловко улыбается Ажги-хян.

   -- Хм, -- Кир многообещающе шевелит бровями.

   Ажгдийдимидин негромко смеётся и вздыхает. Он гораздо симпатичнее, когда улыбается.

   -- Жаль, Сурлуг не с нами, -- комментирует возникший в проёме Унгуц.

   Ажгдийдимидин улыбается шире.

   -- Я ему звонил сегодня с утра, -- сообщает он с лёгкой гордостью -- он крайне редко именно звонит, по понятным причинам писать сообщения ему гораздо проще. -- Проговорили три часа, как будто не вчера расстались.

   Его лицо становится задумчивым и отстранённым, так что мы тактично перестаём на него таращиться и отвлекаемся на какой-то свой разговор. У Азамата пиликает телефон -- первые такты одной из модных нынче на Муданге танцевальных мелодий. Он берёт трубку, но мотив не обрывается -- его продолжает напевать Старейшина, слегка пританцовывая на месте. Кир бросает на меня заговорщицкий взгляд и тайком запускает видеозапись на телефоне.

   Умукх возвращается в гостиную очень довольный и с Янкой на локте. Она внимательнейшим образом рассматривает его пальцы, одежду, волосы и даже обнюхивает под мышками. Я немного внутренне морщусь, всё-таки и в моём расслабленном понимании с богами следует держать некоторую дистанцию, но Умукха, кажется, всё полностью устраивает, так что я не выражаю свои сомнения вслух. Однако при виде этих двоих я начинаю задумываться, что, возможно, у Ирнчина были и другие причины не подпускать Янку к богу -- элементарная ревность, например.

   -- А, Ажгдийдимидин! -- радуется Умукх. -- Ну как, всё нормально?

   Духовник слегка кланяется.

   -- Премного благодарен. Вы сняли с моего сердца огромный груз, и теперь я чувствую себя снова молодым.

   -- Да ты и есть молодой, -- удивляется Умукх. -- Но ты сегодня намного лучше выглядишь. Вот бы тебе всё время такую штуку носить!

   Ажгдийдимидин опускает взгляд.

   -- Соблазн велик. Но на мне лежит ответственность за всю планету. Я не могу просто так взять и выйти из игры.

   Умукх делает печальную рожицу.

   -- Я спрошу у Ирлика, как тебе самому её снимать и надевать, -- обещает он и добавляет: -- если не забуду, конечно.

   -- Мы напомним! -- радостно сообщает Унгуц. -- А вот бы вы ещё для Айши такую штучку сделали. Ей-то можно и не снимать, даже лучше было бы.

   -- Ещё чего! -- внезапно возмущается Кир. -- Нет, на время я могу понять, но чтобы она тоже могла снимать!

   -- Но Кир, -- вздыхает Ажгдийдимидин. -- Быть духовником совсем не просто, тем более, для девочки. Ты только подумай, её же не будут воспринимать всерьёз. Это очень тяжёлая судьба. И если есть возможность её избежать, то...

   -- То пусть кто-нибудь другой избегает, -- Кир упрямо складывает руки на груди. -- Она уже всё решила. Она будет первой в мире духовницей, она так хочет. И я уверен, что она справится.

   Ажгдийдимидин просительно смотрит на Азамата, мол, урезонь ребёнка. Но Азамат качает головой.