За час до срока…

Большая удача, что не случилось пожара. Егоров больше не видел потенциальной угрозы, и они с Вовкой побежали к эскалатору. Когда они поднимались, по эскалатору, идущему вниз, бежал наряд милиции — пять человек во главе с высоким, широкоплечим капитаном. Вовка и Стас на бегу обернулись, посмотрели им вслед. Что было на станции через несколько минут, они так и не узнали.

— Что он от тебя хотел? — соскочив с эскалатора, тяжело дыша, спросил Вовка.

— Не знаю, — на ходу ответил Стас. — Он не успел сказать. Наверное, то же, что они хотят всегда.

Через несколько мгновений они выбрались на вечернюю улицу. Зайдя в ближайший переулок, Стас остановил Вовку и посмотрел ему в глаза.

— Мы никогда не говорили об этом… — начал Стас. — Ты, наверное, не понимаешь, что мы ввязались в очень страшную игру. Можно воспринимать все как сказку, но мы… и ты в том числе, сейчас боремся с воцарением зла во вселенной.

Считается, что из поезда с черепом сможет выйти только ребенок. Возможно, это ты. Это значит, что ты под прицелом в первую очередь. Мы вступили в открытую и неравную схватку. Уйти в сторону невозможно.

— Я понимаю это, — сказал Вовка и посмотрел на Стаса открытыми миру глазами, но в них была уже совсем не детская серьезность.

В это мгновение Егорову стало страшно. Страшно оттого, что все, что он сейчас сказал Вовке, — правда. При участии взрослых этот ребенок… да, в общем-то, уже и не ребенок, ввязался в самую настоящую войну и, похоже, становится в ней ключевой фигурой.

— Домой нам возвращаться нельзя, — сказал Стас. — Сейчас мы поедем к моему учителю. Какое-то время поживешь у него. Он очень приятный старичок.

В ответ Вовка лишь пожал плечами, как бы давая понять, что он не согласен с этим, но подчиняется.

Есть в Москве такие места, попав в которые, человек не хочет оттуда уходить.

Чаще всего это связано с воспоминаниями о пережитых событиях. Еще более притягательной становится местность, если где-то поблизости живет человек — с большой буквы Ч. Среди знакомых Стаса такой человек был. Его бывший учитель, по сей день преподававший в университете историю. На кафедре истории было немного преподавателей, с кем можно было не просто поговорить, а получить удовольствие от беседы. Ну а из истории Андрей Борисович знал, кажется, все. По крайней мере, Егорову так казалось.

Поднявшись на четвертый этаж, Стас остановился перед знакомой дверью коммунальной квартиры с восемью звонками, выстроенными сверху вниз. Вовка заметил волнение Стаса и улыбнулся. Он очень много слышал об этом учителе. Вовка протянул руку и, нажав на профессорский звонок, выжал две коротких трели. От неожиданности Егоров вздрогнул и посмотрел на Вовку. Он, конечно, прежде чем ехать к профессору, договорился с ним по телефону, но все же близость личной встречи его волновала.

— Это чтобы долго не переживать, — ответил Вовка.

Стас кивнул, закрыл глаза и задержал дыхание. За дверью послышался шорох от скользящих по полу шлепанцев. Егоров выдохнул и усмехнулся. Профессор так же, как и раньше, шаркал по полу. Наверное, Стас узнал бы эти звуки из тысячи подобных.

Замок щелкнул, дверь открылась, и на пороге появился седой старичок с морщинистым, чисто выбритым лицом. Он несколько секунд смотрел на гостей, и постепенно его лицо стало расплываться в довольной улыбке.

— Станислав, — пропел старичок. — Голубчик, ты ли это?

— Я, профессор.

— А это, значит, и есть Владимир…

Вовка хотел сострить, что он не только ест, но еще и пьет, но сдержался и всего лишь кивнул головой.

— Проходите же. Что вы в дверях стоите?

Квартира, в которой жил профессор, была типичной московской коммуналкой.

Высокие потолки, длинный освещенный тусклым светом коридор с развешанными по стенам оцинкованными ванночками и тазами, велосипедами, лыжами, санками.

Почему-то такие коридоры всегда загадочно петляли, словно лабиринт, выход из которого не предусмотрен. Стас шел первым, он тысячу раз ходил по этому лабиринту, Вовка вторым, профессор последним. Вовка все время за что-то задевал и обо что-то больно ударялся, профессор запоздало говорил: «Осторожно».

Тем удивительнее было, что Стас ничего не задевал, ничем не гремел.

Комнатка Андрея Борисовича находилась в самом конце коридора. Стас тихонько толкнул дверь и вдохнул знакомый запах юности. Господи, сколько же они с сокурсниками провели времени в гостях у Андрея Борисовича, под чаек слушая рассказы о давно исчезнувших цивилизациях, империях, культурах.

— А у вас все по-прежнему, — едва осмотревшись, сказал Стас. — Книги, книги, книги… Мы с вами не виделись почти пять лет, а кажется, как будто только вчера расстались.

— Время — понятие относительное, — улыбнулся профессор. — Тебе ли как археологу это не знать. Вот что, ребятки. Я сейчас схожу за хлебом, а вы тут располагайтесь. Какая прелесть эти ночные магазины. В любое время и все что нужно.

— Давайте я схожу, — Вовка уже сел в кресло, но тут же оттолкнулся от подлокотников.