За час до срока…

Можно возвыситься в своих глазах до уровня Георгия Победоносца. Но почему-то никто не замечает зла рядом с собой. Обычного, бытового зла, которое происходит в двух шагах. Гораздо проще разглагольствовать на темы «кто виноват и что делать», но при этом не делать ничего. А чаще всего и сделать-то надо не так уж и много. Изменяя всего лишь себя, мы изменяем целый мир.

Стас не успел заварить чай, как вернулся профессор. Он был очень рад сидеть за одним столом со своим учеником и пить чай с вареньем. Стас это заметил, и ему снова стало стыдно. Старику и нужно-то было совсем немного: чтобы ему хотя бы изредка звонили.

Вовке же здесь, похоже, понравилось. Он улыбался профессорским шуткам, рассказам из преподавательской и археологической практики. И чай был каким-то особенно вкусным…

— Андрей Борисович, я вас очень прошу, не увлекайтесь походами в музей.

— Станислав, но он же не граф Монте-Кристо, — удивился профессор. — Не сидеть же мальчику в заточении. Иногда надо и воздухом подышать.

— Конечно, надо, — согласился Стас. — Только все же лучше, чтобы Вовка поменьше бывал на глазах у посторонних.

— Но…

— Андрей Борисович, позже я вам все объясню, — улыбнулся Стас.

— Ну что же. Дома так дома, — согласился профессор. — Мы и дома найдем чем заняться.

Через час Стас ушел. Главное было сделано, какое-то время Вовка будет вне игры. Стас не хотел рисковать и поэтому решил спрятать его у профессора.

Здесь его точно никто не найдет. И как же все-таки гадко, что поводом для визита к старому учителю была необходимость в его помощи.

Топорков шел на работу с больной головой, сутулясь и глядя себе под ноги.

Вот уже третью ночь у него не получалось нормально заснуть. Вчера он еще раз перерыл все материалы, которые ему удалось собрать о поезде и культе.

Ничего полезного. Слухи, легенды, документальные свидетельства. И ничего, что могло хотя бы косвенно относиться к «алгоритму зла». У Юры ничего не получалось. Его размышления зашли в тупик. Бондарь на звонки не отвечал, на контакт пока не шел.

Когда Топорков пришел в редакцию, все, кто попадался на пути, смотрели на него с плохо скрываемой улыбкой. Юра улыбался в ответ и, отмахиваясь, пробирался к своему столу.

— Веселая была ночка? — с улыбкой до ушей спросил Саша, фотограф, приятель по работе.

— Если бы…

Сашу окликнули из комнаты в конце коридора, и он пошел на зов ответственного редактора. Топорков продолжил путь к своему столу.

— Юра.

Он обернулся. За спиной стояла Марина.

— Тебе кто-то звонил вчера. Сказал, что хотел бы встретиться, что вам есть о чем поговорить.

— Который за вчера? — устало спросил Топорков.

— Я ему сказала то же самое, но он просил передать тебе, что его фамилия Бондарь и…

— Стоп, — сказал Юра. — Повтори.

— Его фамилия Бондарь… — растерянно повторила Марина.

— И что он сказал?

— Что… что если ты сможешь сегодня прийти в два часа к кинотеатру «Варшава», то будет тебя ждать у большой афиши со стороны метро и с удовольствием обсудит статью.

Как только Юра до конца осознал услышанное, он тотчас же проснулся. Возникло желание сразу позвонить Стасу, но он решил, что лучше будет сначала встретиться с Бондарем, а уже после рассказать об этом.

В назначенный час Топорков подошел к афише. Возле нее стоял человек соответствующий приметам, которые Бондарь сообщил о себе Марине.

— Григорий Ефимович? — спросил Юра, подойдя к мужчине пятидесяти пяти-шестидесяти лет, одетого в серые брюки, светлую клетчатую рубаху и серую ветровку.

— Юрий Топорков? — в ответ спросил Бондарь и приветливо улыбнулся.

Топорков улыбнулся в ответ и чуть кивнул головой. Они пожали руки.

— Рад знакомству с вами. У вас получилась хорошая статья.

— Спасибо, — сказал Юра, отметив, что у Бондаря очень даже не старческая хватка.

— Практически никакого заигрывания с мистикой — факты отдельно, предположения отдельно. Где легенда, там, так и говорится, — легенда.

— А редактор считает, что я сделал из мухи слона, ответил Юра. — Но в том, что получилось интересно, он с вами согласен.

Обменявшись парой общих, ни к чему не обязывающих фраз и перейдя к теме поезда-призрака, Топорков и Бондарь не спеша направились к подземному переходу. Бондарь говорил легко и непринужденно, как будто был давно знаком с Топорковым. В какой-то момент журналисту показалось, что Бондарь просто хочет выговориться. Юре не нужно было выуживать нужную информацию, что он собирался сделать до встречи. Ему оставалось только слушать.

Уже полчаса как они шли по насыпи вдоль железнодорожного полотна и разговаривали о поезде.

— Но поезд действительно исчез и тем самым сразу же привлек к себе много внимания, — рассуждал Бондарь. — А вы, Юрий, никогда не задумывались над тем, что собой представляет железнодорожная сеть в масштабе всей планеты?

— Ну… это солидное сооружение… — начал Юра, хотя задумался об этом впервые.

— Это не просто солидное сооружение… Это уникальное сооружение! И не надо его ставить в один ряд с египетскими пирамидами, это нечто иное.