За давностью лет

— Ну, тогда наберитесь терпения и слушайте. Итак, к моменту свержения самодержавия отдельный корпус жандармов имел очень четкую сложившуюся структуру. Он состоял из главного управления и штаба корпуса, семидесяти пяти губернских и областных управлений, тридцати трех жандармских полицейских управлений железных дорог, имевших более трехсот отделений. Входившие в состав корпуса офицеры допускались к занятию штатных должностей по прохождении особых подготовительных курсов в Петербурге, где будущим жандармам наряду с начальными знаниями государственного, уголовного, гражданского, административного права читалась история русского революционного движения, давались подробные сведения о существовавших в России и на Западе политических партиях и преподавалась техника политического сыска...

Андрей даже присвистнул:

— Серьезная подготовочка, ничего не скажешь.

Борис кивнул:

— Да, на это денег не жалели. С профессиональными революционерами боролись профессионалы — умные, жестокие, беспринципные, не менее серьезно относились к подбору и нижних чинов. На эти должности принимались, как правило, фельдфебели, вахмистры и унтер-офицеры строевых частей по окончании ими обязательной военной службы и с аттестатом об их безупречной службе. До мало-мальски ответственных и самостоятельных должностей вновь принятые допускались лишь после предварительного практического ознакомления с работой старших товарищей и изучения соответствующих инструкций, циркуляров и наставлений. Как известно, главным содержанием деятельности всего корпуса жандармов была работа с секретной агентурой, являвшейся предметом неусыпных забот и попечений департамента полиции, куда входил отдельный корпус.

Мне попалась на глаза одна из многочисленных инструкций департамента полиции по организации и ведению политического розыска. Этот розыск велся методами как наружного, так и внутреннего наблюдения, причем наружное велось силами штатных сотрудников, так называемых филеров, и имело вспомогательное значение. Главное внимание уделялось внутреннему наблюдению, которое велось посредством секретной агентуры. Агенты внутреннего наблюдения делились на две категории — осведомителей и секретных сотрудников. Осведомителями являлись лица, которые не принимали активного участия в революционных организациях, а доносили о настроениях и действиях того или иного круга лиц или слоя населения, не образующего нелегального политического сообщества.

«Секретными сотрудниками» назывались агенты, входившие в какую-либо революционную организацию и ее «освещавшую», то есть те, кого мы и называем собственно провокаторами.

Скажу больше: департамент рекомендовал практиковать не только энергичное участие агентов во всех проявлениях революционной жизни, но и проведение определенной политической миссии, направленной на разрушение партии изнутри.

— Что же получается? — воскликнул Игорь. — Значит, различные движения типа отзовистов или ликвидаторов инспирировались охранкой?

— Вне всякого сомнения, — согласился Максим Иванович. — Поэтому большевики во главе с Лениным так страстно и беспощадно разоблачали эти течения. Прости, мы перебили тебя, Борис.

— Естественно, что я в своих поисках больше всего интересовался деятельностью московского охранного отделения, — продолжал Борис. — Ведь именно сюда вели следы Зинаиды, агента, провалившего зауральскую организацию. По журналам «Каторга и ссылка», сборникам воспоминаний старых большевиков я находил отдельные сведения о «работе» московских жандармов. Надо сказать, что московское отделение было на особом, привилегированном положении, так же как и петербургское. Еще со времен Зубатова оно имело параллельно с департаментом полиции своих собственных секретных сотрудников не только в других городах России, но и даже в революционных эмигрантских организациях, обосновавшихся в различных точках Европы.

— Даже за границей? — удивился Андрей. — Не может быть!

— Совершенно точно сказал Борис, — подтвердил Максим Иванович, — к сожалению, полковник Заварзин имел своего агента в Париже, побывали его люди и в Лонжюмо, и на острове Капри, у Горького, и даже в Поронине. Известно, что, когда Владимир Ильич послал Серго Орджоникидзе в Россию для подготовки Всероссийской конференции, которая впоследствии собралась в Праге, Заварзин был заранее уведомлен, о предстоящем визите Серго. Только благодаря удивительной ловкости и конспиративной опытности Орджоникидзе удалось уйти из расставленных ловушек... Так что московское охранное отделение было одним из сильнейших и опаснейших для революционного движения.

— Структурно оно состояло из трех основных частей, — продолжал рассказ Борис, — общая канцелярия, отдел наружного наблюдения и агентурный отдел. Сердцевиной канцелярии был карточный алфавит, в который вносились все лица, так или иначе проходившие по делам охранного отделения. В алфавите находилось свыше трехсот тысяч карточек!