За давностью лет

Любопытна история народовольца Сергея Дегаева. Он был рядовым членом партии, однако, обладая от природы безмерным честолюбием, мечтал о высшей руководящей роли. После убийства Александра II, когда наиболее видные члены погибли на виселицах либо оказались в тюрьмах, значение Дегаева выросло. Он предложил партии казнить жандармского подполковника Судейкина, проявившего наибольшее рвение в борьбе с террористами. Покушение не удалось, а вскоре сам Дегаев попал в одесскую тюрьму после ареста нелегальной типографии. Лично допрашивать его приехал из Петербурга сам Судейкин, предложивший при первой же встрече поступить к нему на службу. Дегаев дал согласие, и вскоре ему был организован мнимый побег. Очутившись на свободе, он сразу принимается за новую работу и организует с помощью своего «учителя» многочисленные западни, в которые попадают его товарищи.

Одним из самых страшных злодеяний Дегаева явилось предательство Веры Фигнер, остававшейся на свободе чуть ли не единственной из тех, кто участвовал в заговоре против Александра II. Бесстрашная молодая женщина имела неосторожность сообщить негодяю об одном чрезвычайно важном факте; единственный человек, который мог ее узнать и выдать, был предатель Меркулов. Дегаев решил немедленно воспользоваться этим сведением, которое давало ему такую легкую возможность устроить провал Фигнер, не навлекая при этом на себя никаких подозрений. Он точно разузнал, в какие часы выходит и возвращается она к себе, и все это сообщил Судейкину. Спустя несколько дней Вера Фигнер лицом к лицу столкнулась с Меркуловым и тотчас же была арестована. Дело было сделано «чисто». Ни Фигнер, ни ее друзья не сомневались, что арест этот был следствием несчастного случая.

Между тем у товарищей Дегаева начали возникать подозрения в его предательстве. От разоблачения его пока спасало только то, что все им преданные революционеры находились в тюрьмах. Однако чувствуя, что близится час расплаты, Дегаев попросил отпуск у Судейкина, выехал в Париж и там признался в своем предательстве старым членам партии. Те после долгих и шумных прений решили даровать ему жизнь ввиду искренности признаний, но при одном условии; Дегаев должен немедленно вернуться в Россию и лично организовать покушение на своего сообщника и покровителя Судейкина.

Убийство Судейкина было совершено на квартире Дегаева в декабре 1883 года. За голову Дегаева правительство назначило десять тысяч рублей. Однако ему удалось бежать сначала в Америку, затем в Австралию, где он и умер в довольно преклонном возрасте.

В книге подробно рассказывалось о провокационной роли в рабочем движении полковника Зубатова, попа Гапона, Азефа, по словам авторов — «самого крупного провокатора, какого когда-либо знала Россия и даже Западная Европа», и других.

Читальный зал постепенно пустел. Пора было и Борису расставаться с увлекательной книжкой.

Он шел не торопясь по темным, едва освещенным переулочкам к метро, и перед его мысленным взором вставали зловещие тени прошлого — провокаторы, их хозяева, главари охранки. Называвшие себя верными защитниками самодержавия, они, не задумываясь, посылали на виселицы людей, чтобы только шагнуть на следующую ступеньку служебной карьеры, убивали руками провокаторов мешавших нм «коллег». Ведь практически с ведома и благословения охранки были убиты Плеве, князь Сергей, Столыпин, десятки более мелких государственных чиновников...

Уже более месяца Борис все вечера проводил в «историчке», изучая многочисленную литературу, посвященную страшной деятельности царской жандармерии. Однажды вечером, когда он возвращался из библиотеки, у подъезда дома его встретил Игорь.

— Слушай, у тебя совесть есть? — воскликнул он возмущенно. — Уже целый час тебя жду.

— Ты же знаешь, я в библиотеке был...

— Знаю. И должен тебе сообщить, что терпение нашего кружка готово вот-вот лопнуть.

— Это почему же?

— Ты там чего-то накопал, а с нами не делишься. Это не по-товарищески. Мы тоже хотим знать.

— Но я еще не докопался до истины...

— Неважно! Может, мы чего подскажем. Имей в виду — завтра четверг. Ждем тебя у Максима. Договорились.

— Ладно, — согласился Борис.

На следующий вечер у Максима Ивановича его встречали как именинника. Усадили в лучшее кресло, Казимира Францевна первому ему подала чашку чая. Глядя на улыбающихся друзей, Борис почувствовал, что он тоже соскучился.

— Ну, книжный червь, — шутливо обратился к нему Максим Иванович, сидевший, как обычно, за необъятным старинным письменным столом, — ответствуй обществу, что ты там накопал!

Борис достал тетрадку, в которой вел записи:

— Боюсь, что доклад скучноватый получится. Но зато здесь полная картина того, чем и как занималась царская охранка.

— Давай-давай, не таи про себя, — подзадорил его Игорь.