За давностью лет

— У меня есть предложение, — сказал Максим Иванович. — Теперь, когда мы знаем все, давайте попробуем бережно реконструировать, как это происходило...

ИМЕНЕМ РЕВОЛЮЦИИ

В небольшом особняке по Малому Гнездниковскому переулку, несмотря на утренний час, уже кипела напряженная, хотя и мало заметная для постороннего глаза, жизнь. Впрочем, посторонних лиц в охранном отделении почти не бывало. Разве что какой-нибудь озверелый лавочник из «Союза русского народа» приедет с доносом на своего соседа. Но таких дальше приемной на первом этаже не пускали. Дежурный надзиратель терпеливо записывал показания и отправлял доносителя восвояси.

Ровно в десять, звонко отстукав копытами по брусчатой мостовой, у подъезда замер серый в яблоках рысак, доставив элегантный экипаж с полковником Заварзиным. Полковник, еще не старый, подтянутый, с гвардейской выправкой, быстро прошел в свой кабинет, бросив на ходу дежурному:

— Пригласите ко мне ротмистра Ганько.

Ганько, ждавший приглашения, вошел почти следом, застав полковника у открытого сейфа. Тот, слегка кивнув на приветствие, достал из сейфа тоненькую папочку, аккуратно прикрыл его, сухо щелкнув замком. Не торопясь сел в кресло, устроился поудобнее, положил папочку перед собой и только после этого в упор воззрился на стоящего у двери ротмистра. Если бы не офицерский мундир, Ганько вполне можно было бы принять за приказчика — черные прилизанные волосы на пробор, густо набриолиненные щеголеватые усики. Только что вот глаза — цепкие, хитрые, безусловно, говорили об уме их владельца. Вот и сейчас было видно, что ротмистр уже догадался о причине столь раннего вызова. Поэтому полковник начал без предисловий:

— Как же мы упустили Голощекина? Если верить донесению Портного, — полковник кивнул на папочку, лежавшую перед ним, — сей «ветеран» беспрепятственно бежал из ссылки, спокойно разгуливал по Москве, восстановил разгромленный было нами окончательно Московский комитет большевиков, а затем спокойненько отправился в Прагу на Всероссийскую конференцию. И если бы Портной, по воле случая ставший вторым делегатом от Москвы, не сообщил нам, мы до сих пор ходили бы в неведении? Хотелось бы услышать ваши соображения по сему поводу.

Ганько будто поперхнулся, но ответил без заминки:

— Почему-то не сработала наша ловушка.

— А почему? — прищурился Заварзин.

Ганько вздохнул:

— Видимо, большевики стали догадываться, что явочная квартира, куда направлялись бежавшие из ссылки, «засвечена».

— Но вы сами говорили, что хозяин — вне подозрений у большевиков!

— Думаю, что он и сейчас вне подозрений. Но факты есть факты, все, кто побывал на этой квартире, рано или поздно проваливались. Хотя мы и обставляли эти аресты как случайное стечение обстоятельств, однако большевики не дураки!

Заварзин поморщился:

— Тоньше надо работать, ротмистр! Слежку необходимо вести незаметно.

Ганько покраснел:

— Увы, наших филеров за версту видно по их пропойным рожам. Где их только берут?

— Вы отлично знаете, ротмистр, что человек порядочный в филеры не пойдет... Так что довольствуйтесь тем, что имеется. Впрочем, мы отвлеклись от главного. Что мы будем делать, изложите ваши предложения.

Ганько покачал головой:

— Думаю, что этой квартирой больше никто не воспользуется. Вижу только один способ добраться до нового канала, по которому переправляют беглецов.

— Ну-ну, — поощрил его Заварзин. — Как именно?

— А именно так. — Ротмистр повернул голову в сторону полковника и с расстановкой произнес: — Пустить по этому каналу нашего секретного сотрудника. Долгая песня, — вздохнул Заварзин. — Арест, следствие, суд, ссылка — это же несколько лет может пройти...

— Ну, в наших силах несколько ускорить этот процесс, — усмехнулся Ганько. — Иного пути не вижу. Отсюда нам не подобраться, а уповать на случай...

— Хорошо, — кивнул Заварзин. — Кого конкретно предлагаете?

— Зинаиду, — не моргнув глазом, заявил Ганько.

Полковник вздохнул и задумался. Зинаида был его любимым агентом, и Ганько, конечно, знал об этом.

— Ну, ладно, — буркнул полковник, — на когда у вас с ним назначена встреча?

— На сегодня.

Полковник кивнул:

— Пожалуй, вот что: пойду на свидание я сам.

Ротмистр вспыхнул:

— Не доверяете?

— Нет, не в том суть! — покачал головой полковник. — Задание слишком серьезное, да и Зинаиду я давно не видел. Надо бы прощупать, чем дышит сия «барышня»...

Одетый в партикулярное платье и ставший похожим на практикующего врача, полковник вышел из коляски за квартал до нужного ему дома. Незаметно оглядевшись у двери, не смотрит ли кто, полковник быстро поднялся на второй этаж, позвонил.

Войдя в просторную гостиную и плотно прикрыв за собой дверь, Заварзин приблизился к столу, за которым худощавый молодой человек в куцем пиджачке и высоких сапогах читал книжку.

— Ну, здорово, крестник! Все приключениями сыщика Пинкертона балуешься?

— Здравствуйте, господин полковник! Рабочему человеку Леонида Андреева читать как-то не с руки. Мистика — для нас вещь непонятная!

— Ну-ну, не юродствуй. И полковником называть меня ни к чему. Три года у нас работаешь, а правила сыска не соблюдаешь.