За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии

Тем не менее на шкале «вера — знание» марксизм был все-таки ближе к науке, нежели традиционные религии, ибо он распространил на человеческое общество, состоящее из субъектов, объективные, то есть природные закономерности развития.

Маркс верно догадался, что устройство общества зависит от технологий, которые общество накопило по мере прогресса, а не от культуры и не от каких-то врожденных биологических констант. Технологии производства выстраивают под себя социальные институции — сия тривиальная по сегодняшним меркам мысль была тогда гениальной догадкой. Все остальное в его теории — пустые выдумки о мифической «прибавочной стоимости» и сказочном обществе всеобщей халявы (коммунизме).

На смену феодальному обществу в результате буржуазной революции пришло общество капиталистическое. Если феодальная экономика имела в своей основе сельское хозяйство и собственность на землю, то капиталистическая являлась экономикой промышленной, а ее основой был капитал. Две эти формации разделяла революция, то есть социальный кризис, когда старая общественная система стала мешать развиваться новым технологиям, которые требовали для своего развития иначе отформатированного социального пространства. А далее Маркс сделал экстраполяцию. Он рассудил: когда технологии (Маркс называл их «производительными силами») еще немного разовьются, они вновь вступят в противоречие с конструкцией социальной системы (которую он называл «производственными отношениями»), снова произойдет революция и установится следующий тип общественных отношений, который Маркс назвал коммунизмом.

Феодальных земледельцев сменил класс буржуев-капиталистов. А кто будет главенствующим классом при коммунизме? Маркс решил, что пролетариат. Идея совершенно идиотская.

С какого перепою вдруг станут главенствующим классом в обществе люди не шибко умные, малообразованные и к тому же пьющие? И почему именно они? Почему не ученые? Не литераторы? Не адвокаты?.. При феодализме главными были феодалы, а «эксплуатируемыми» — крестьяне. Но после буржуазной революции крестьяне отнюдь не стали главенствовать! При капитализме же главные — буржуи, а «эксплуатируемые» — пролетарии. Так почему же после очередной революции именно они должны стать главным классом? Отчего не инженеры, например, уж коли революции вызываются приходом новых технологий?..

Тужась изо всех сил, Маркс выдумал так называемую «прибавочную стоимость». Это некая часть стоимости, которую Маркс произвольно выделил из общей производимой на заводе стоимости и объявил, что сия фикция есть мера эксплуатации рабочих. Мол, капиталист отнимает часть денег у пролетариев, не доплачивая им.

Маркс, полагавший, что хозяин свечного заводика отнимает часть произведенной рабочими стоимости и прикарманивает ее, просто не учел стоимость интеллектуального труда по организации производства, рекламной раскрутке товара и проч. Он попал в «механистическую ловушку»: великий XIX век был веком однозначной ньютоновской механики, веком твердых тел, веком физического абсолютизма и объективизма. На относительность сущего, информатику, кибернетику и саму организацию материи в пространстве наука обратила внимание лишь столетием позже, оценив важность процессов самоорганизации, удивившись синергетике и поняв неотделимость информации от материи. Во времена же Маркса картина мира была проще и механистичней. Есть рабочий, который конкретно трудится, а есть капиталист, который мешки не ворочает, а болтает за рюмкой виски с другими такими же о каких-то поставках. Разве ж это труд?

Тем не менее методологически Маркс был прав. Он понимал, что покуда в обществе не разовьются «производительные силы» (технологии), под них не перестроятся «производственные отношения» (социальная структура общества), ибо перестраиваться просто не подо что. Базы нет! Технологии — база. Социум — надстройка. Сначала формируется фундамент, а уж на него ставится здание.

Ленин этого не понимал. Точнее, не хотел понимать. Он говорил: да хрень это все! Мы сначала завоюем власть, а потом построим под нее базис!.. И в этом смысле Ленин марксистом не был. Он был авантюристом с весьма упрощенной картиной мира. Отсюда и реки крови. У сектантов всегда так…

О какой «социалистической» революции в марксовом понимании могла идти речь в полуаграрной России, едва-едва совершившей буржуазную революцию? Ей теперь еще десятилетиями или столетиями нужно было строить капитализм — заводы, фабрики, университеты, постепенно-постепенно растить базис.

Помните главу о Петре I? Повторим: нельзя, таская младенца за уши, за пять минут вырастить его до взрослого состояния. Уши скорее оторвешь. Нельзя силком тащить вверх едва проклюнувшийся из земли зеленый росток. Вырвешь — и вся недолга…

Для эволюционного роста нужно время. База растет эволюционно, поскольку постепенно создаются и внедряются в производство изобретения, строятся заводы. А вот социальная надстройка, как штука более «эфемерная», может измениться революционно, когда подросшему технобазису станет тесен кафтан прежних социальных отношений.