Читаем За фасадом империи полностью

Кстати, слова о том, что «иные с охотой хотели бы идти на службу…», написал не какой-нибудь недружественный, но внимательный иностранец петровской эпохи. Это фраза из инспекционного доклада Военной коллегии. Коллегия проинспектировала обстановку в армии, после того как в 1718 году наконец-то решили разобраться, отчего в армии 45 тысяч рекрутов недобрано, а 20 тысяч припустили в бега… Вот абзац из этого любопытного документа целиком:

«Когда в губерниях рекрутов сберут, то сначала из домов их ведут скованных и, приведши в города, держат в великой тесноте, по тюрьмам и острогам немалое время и, таким образом еще на месте изнурив, отправят, не рассуждая по числу людей и далекости пути с одним и то негодным офицером или дворянином, при недостаточном пропитании, к тому же поведут, упустив удобное время, жестокою распутицей, отчего в дороге приключаются многие болезни и помирают безвременно, а всего хуже, что многие и без покаяния; другие же бегут и пристают к воровским компаниям — ни крестьяне, ни солдаты, но разорители государства становятся. Иные с охотой хотели бы идти на службу, но, видя сначала над братией своей такой непорядок, в великий страх приходят».

Не хотел бы я больше переключаться с рабской петровской армии на рабскую современную, но не могу, поскольку параллели с современностью, черт бы их драл, лезут сами!

Всем известно, что в 1941 году товарищ Сталин учредил в РККА так называемые заградотряды, которые располагались в тылу наших войск и открывали огонь из пулеметов по своим отступающим войскам, карая их таким образом «за трусость». Но это не было изобретением Сталина. Отряды, стреляющие в собственные отступающие войска, ввел в русской армии Петр I.

История повторяется…

А взять расходы на оборону! Аграрные государства львиную долю бюджета тратят на армию и ведение боевых действий. Так, например, Византия, идеологическим продолжателем которой считала себя Русь-Россия, тратила на войну от 80 % (ок. 300 г.) до 65 % бюджета (842 г.) По мере развития технологий эта цифра, как видите, имеет тенденцию к снижению. Предшественник Петра I на русском троне царь Федор Алексеевич тратил на армию 46 % казны. Но в эпоху петровского милитаризма траты государства на армию выросли и стабильно превышали 70 % ВВП, в отдельные годы пиково взлетая до 96 %.

Один из отечественных историков поделился следующим наблюдением: если из любимого детища Петра I — Санкт-Петербурга — изъять все здания и памятники, связанные с армией и чиновничеством, от города практически ничего не останется. В эпоху Петра и далее, писал он, «не армия была при государстве, а государство при армии». Петр перевел на военные рельсы всю страну. Специалист по петровской эпохе Николай Павленко писал, что даже «учебные заведения, созданные при Петре, напоминали казарму, а учащиеся — рекрутов».

И сразу же скажем об СССР, милитаризация в котором достигала уровней, феноменальных для современного мира.

Там тоже все стояло на военных рельсах. Своего рода Табель о рангах, то бишь государственные звания были введены даже для артистов! И по сию пору наши служители Мельпомены гордятся ими — «народный артист», «заслуженный артист». Смешно… Но совершенно не смешно то, что советский ВПК потреблял 95 % алюминия, 95 % всей вычислительной техники, 90 % выпускаемых в стране дизельных двигателей. На его долю приходилось 80 % всего научного потенциала страны, 80 % продукции машиностроения, 60 % всей стали и чугуна… СССР выпускал танков в 2,3 раза больше, чем США, в полтора раза больше истребителей, в три раза больше подлодок, в 12 раз больше пушек, в 15 раз больше баллистических ракет… На войну работала вся экономика, а выпуск гражданской продукции осуществлялся по остаточному принципу. Выпуск вооружения составлял до 80 % ВВП страны.

История повторяется…

Перейти на страницу:

Все книги серии Точка зрения

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Набоков о Набокове и прочем. Интервью
Набоков о Набокове и прочем. Интервью

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика