За фасадом строительства советского ВМФ

Эти соображения и легли в основу второй программы строительства ВМС РККА (программа военного судостроения на 1928—1933 гг.), утверждённой на заседании СТО СССР 4 февраля 1929 г.

Правда, уже 30 января следующего года на распорядительном заседании СТО СССР решили сократить данную программу военного; судостроения и судоремонта и выделение ассигнований на строительство флота на 84 млн рублей⁵²².

А в Боевом уставе ВМС РККА — БУ/30, введённом в действий 27 февраля 1930 г., было закреплено такое положение: «Военной Морские Силы РККА, являясь составной и неразрывной частью Красной Армии, защищая наряду с ней интересы трудящихся должны быть готовы к смелому и решительному ведению борьбу с противником, направленной к обороне берегов СССР, содействий операциям сухопутных войск Красной Армии и обеспечению их как со стороны моря, так и на речных и озёрных системах».

Такое положение о вспомогательной роли флота практически «перекочевало» и в следующий устав — БУМС-37⁵²³.

В июне 1933 г. под руководством нового начальника ВМС В.М Орлова были подготовлены «Основные соображения по развитию Военно-Морских Сил РККА на вторую пятилетку (1933—1937 гг.) В этом важном для предвоенного строительства советского военного флота документе говорилось: «При учёте удельного веса трёх основных цементов ВМС — флот, авиация и береговая оборона — необходимо в целях реального осуществления... задач исходить из следующего: а) основа программы строительства ВМС — развитие флота (в первую очередь и главным образом — подводного) и тяжёлой авиации, обладающих мощными манёвренными свойствами... »⁵²⁴

.

Этот документ в принципе был одобрен Комиссией обороны при СНК СССР (решение от 10.07.1933 г. № 9-КО), и 11 июля 1933 г. Сонет труда и обороны принял постановление № 58/сс «О программе военно-морского судостроения на 1933—1938 гг.». Идея, положенная в основу новой программы, ориентированной на строительство, в первую очередь и главным образом подводных лодок (предполагался, в частности, ввод в строй 139 подлодок, а также 5 крейсеров, 4 лидеров, 46 эсминцев, 6 сторожевых кораблей, 27 тральщиков, 9 речных мониторов)⁵²⁵ и самолётов морской авиации, была вроде бы обоснована политическими и оперативно-тактическими факторами, но не были должным образом учтены финансовые и экономические долги государства, его реальные возможности. В результате чего, например, по подлодкам третья программа военного судостроения оказалась выполненной только на одну треть⁵²⁶

.

Одной из причин этого явилось резкое увеличение темпов военно-морского строительства в годы второй пятилетки в условиях обострившейся международной обстановки⁵²⁷ со смещением центра тяжести на создание крупных надводных кораблей. Уже в 1935 г. н СССР в строю находились 2 новых тяжёлых крейсера («карманные» линкоры), лёгкий крейсер, на стапелях — 3 линейных корабля, тяжёлый крейсер, эсминцы и другие корабли⁵²⁸.

Не последнюю роль, а вернее сказать, значительную, сыграло появившееся у И.В. Сталина «особое, труднообъяснимое пристрастие к тяжёлым крейсерам»

и «увлечение» его «линкорами»⁵²⁹. Видимо, монументализм, опора на внушительную и устрашающую силу, а именно её И.В. Сталин видел в лице крупных надводных кораблей, больше соответствовали его духу, были престижны и являлись «лицом» страны.