За фасадом "всеобщего благоденствия"

В первой половине 70-х годов в результате упорной борьбы рабочего класса капиталистических стран за повышение заработной платы, увеличение занятости, расширение государственных социальных программ произошло некоторое сокращение численности бедняков. К тому же понятие «бедняк» стало связываться в основном с определенными группами населения, находящимися в самом низу социальной лестницы: безработные негры — в Америке, многодетные иммигрантские семьи — в Западной Европе и др. Интеллигенция, другие представители средних слоев, даже отдельные отряды трудящихся, прежде всего квалифицированные рабочие, стали считать себя чуть ли не «застрахованными» от этой социальной болезни.

Однако уже с середины 70-х годов и особенно в 80-е годы бедность наряду с безработицей и инфляцией выдвинулась в число наиболее жгучих социально-экономических проблем современного капитализма. В тот период происходит скачкообразное увеличение числа неимущих, которое наблюдалось во всех без исключения развитых капиталистических странах. В США с 1979 по 1985 г. численность бедняков возросла более чем на 6 млн. В результате к середине 80-х годов из 220 млн американского населения неимущими были официально признаны 35 млн человек, или 15,2 %. 40 млн бедняков насчитывалось в странах — членах Европейского сообщества. По расчетам Комиссии европейских сообществ, в условиях бедности проживают 28,8 % всех семей во Франции, 16,5 % — в ФРГ, 14,4 % — в Великобритании ²[3]

. Эти цифры, приводимые, кстати, официальными органами, свидетельствуют сами за себя.

И все же отдельные буржуазные экономисты и социологи не оставляют попыток доказать отсутствие нищеты в государствах рыночной экономики. Для этого они чаще всего ссылаются на трудность установления четких критериев бедности, недостаток эмпирических данных, попутно не забывая обвинить левые силы в раздувании якобы не существующей проблемы. Типичным приемом рассуждений подобного рода служит сравнение материального положения бедняков в развитых странах капитализма с условиями жизни трудящихся в развивающихся странах либо с уровнем потребления, существовавшим на предшествующих этапах развития человеческого общества. В этом смысле характерными представляются взгляды английских социологов К. Джозеф и Дж. Самптона, которые писали в одной из журнальных статей: «Семья является бедной, если ей нечего есть. Она не является бедной, если члены семьи не могут позволить себе курить в день бесчисленное количество раз. И она не становится бедной только потому, что другие могут себе это позволить. Человек, чей уровень жизни может быть сравним с уровнем жизни средневекового барона, не является бедным уже по той причине, что он родился в обществе, где подавляющее большинство живут, как средневековые короли» ³.

Хотя «концепция» отрицания массовой нищеты находит немало сторонников среди западных исследователей, в последнее время все более широкое распространение получают теории, в которых признается факт обнищания трудящихся, но основными виновниками бедности называются сами трудящиеся.

Часть буржуазных социологов, и среди них следует назвать автора нашумевшей книги «Бедность в Великобритании» П. Таунсенда, пытается объяснить массовую бедность личными качествами людей: ленью, отсутствием инициативы, а также неблагополучным стечением жизненных обстоятельств. Подобные рассуждения преследуют и более далеко идущие цели. Раздувая с помощью средств массовой информации ненависть к неимущим, правящие круги надеются тем самым ослабить сопротивление политике сокращения государственных расходов на социальные нужды, свертывания социальной деятельности государства. Автор книги с циничным названием «Покончить с бедными!» Р. Бойсон, ставший впоследствии министром просвещения в консервативном правительстве Великобритании, призывал «дисциплинировать» бедняков, «обучать» их умению вести хозяйство и «прививать» моральные ценности, но ни в коем случае не увеличивать государственные пособия, которые следует использовать на поощрение «более удачливых и инициативных» членов общества.

Оправдывая существование бедности как средства «дисциплинарного воздействия на рабочий класс», монополистический капитал запугивает трудящихся полным обнищанием в результате потери работы. Тем самым предприниматели стремятся понизить уровень их экономических требований, подавить всякое сопротивление наемного труда диктату монополий.

Появление подобных «концепций» отражает стремление правящих кругов отвлечь внимание от реальных причин обострения проблемы бедности, в основе которых лежат глубокие экономические и социально-политические процессы. Они связаны с общим ухудшением условий воспроизводства, ужесточением социальной стратегии правящего класса, развернувшего невиданное за послевоенное время наступление на права и завоевания трудящихся.