За короля и отечество

Крикет — чертовски классная игра, если у тебя достаточно мозгов, чтобы ей обучиться, — буркнул в конце концов раздосадованный Беннинг. А теперь заткнись и не мешай мне смотреть спорт по-вашему.К счастью для Лайлокена, сжавшегося в ожидании беннингова гнева, варварское великолепие поминальных игр понравилось его невидимому гостю еще больше, чем самому Лайлокену. Так и прошла эта неделя: с деньгами в мошне и в развлечениях. Вечерами слух его ублажала красивая музыка, да и на недостаток доброго вина промочить глотку он пожаловаться не мог. Более того, как один из менестрелей, приближенных к королевскому двору Рейгеда, он имел доступ во дворец практически в любой момент. Впервые в жизни у Лайлокена было все, чего он желал.

Все, что ему оставалось теперь, — это ждать.

Глава девятая

Погода в утро поединка Анцелотиса и Куты выдалась под стать настроению Стирлинга: хмурая, холодная, с задувавшим со стороны Атлантики влажным ветром. Растрепанные тучи обещали новый дождь еще до обеда. Анцелотис покосился на небо и хмыкнул что-то невнятное. Стирлинг со своей солдатской привычкой к чистоте долго ежился, умываясь из тазика на свежем утреннем воздухе: согретая Гилроем, его слугой, вода мгновенно остыла..

Знаешь,буркнул Анцелотис, которого брюзжание Стирлинга в конце концов вывело из себя, в дворцовой бане всегда наготове горячая вода. Мерхион с Тейни наверняка не откажут тебе в удовольствии отмокнуть как следует. Или, если не хочешь злоупотреблять гостеприимством Тейни, за принципиумом в крепости расположены офицерские бани. Не такие уж мы и варвары,добавил он раздраженным тоном; правда, чем было вызвано это раздражение — наивными представлениями Стирлинга о жизни в шестом веке или просто взвинченными перед боем нервами, тот так и не определил. Это саксы не моются и не расчесывают волос чаще, чем раз в месяц,

язвительно добавил он.

Стирлинг потрясенно зажмурился. Римские бани? В рабочем состоянии? Он не смог сдержать довольной ухмылки. Вот это здорово!Нет, он обязательно поблаженствует в горячей воде при первой же возможности — скажем, после поединка с этим чертовым Кутой. Тем более лучшего способа успокоить ноющие ушибы и порезы здесь все равно не найдется.

Не успел Стирлинг облачиться в чистую одежду и — не без помощи Гилроя — в доспехи, как появился Эмрис Мёрддин.

— Доброго утра тебе, Анцелотис. Погода, конечно, могла бы выдаться и получше, однако же я всей душой верю, что ты одолеешь.

— Что ж, постараюсь оправдать твои надежды, — отозвался Анцелотис, выходя вместе с Мёрддином к поджидавшим их лошадям. За ними следовал Гилрой с грузом запасного оружия и щитов.

Неспешной рысью проехали они через город под ободрительные крики горожан-бриттов, которые пешим ходом двигались в сторону арены. По сторонам дороги размахивали сосновыми ветками маленькие девочки, а мальчишки пулей пересекали дорогу перед носом Анцелотисова коня: должно быть, проскочить как можно ближе, не попав при этом под копыта, считалось у них особой доблестью. Конь фыркал, пританцовывал, встряхивая головой и, похоже, тоже получал удовольствие от направленного на него внимания.

Анцелотис не укорачивал его. Он испытывает то же, что и я,лаконично пояснил он Стирлингу.

Если ты не испытываешь ничего, кроме возбуждения,буркнул Стирлинг, значит, ты куда круче меня, Джанга Дин.

Джанга Дин?Анцелотис нахмурился. Кто или что такое этот Джанга Дин? И с какой это стати ты называешь меня так?

Стирлинг прикусил язык, но было уже поздно: пришлось рассказывать про героя Киплинга.

Ну, понимаешь, Джанга Дин был бой… ну, не мальчик, а так просто звали всех, кто разносил воду на поле битвы, поил раненых… Боюсь, не самое удачное имя для взрослого мужчины, но он родился слугой в Индии. Только две вещи позволяли такому человеку заработать уважение британских солдат, что приехали в Индию сражаться за Империю…