За краем мира

Молли кое — как залезла — руки и ноги одеревенели. Бородач набросил на неё одеяла, а потом протянул откупоренную фляжку, над горлышком поднимался парок, видимый даже в слабом лунном свете.

Холод пробирал до костей и глубже, и, чтобы согреться, Молли выпила б и виски, и джина, и даже ужасного, по словам мамы, грога.

Её обожгло, но не от того, что питьё оказалось чрезмерно горячим. В напитке крылось что — то помимо сладости мёда и лёгкого привкуса каких — то трав. Тепло сразу ринулось по жилам, растекаясь по телу, так что Молли с блаженной улыбкой повалилась на носилки, забыв даже поблагодарить бородача.

Миг спустя она уже спала.

Глава 4

Молли часто читала в приключенческих книжках, как герой, заснув в одном месте, просыпается в совершенно ином.

Сегодня на месте такого героя оказалась она сама. Засыпала, повалившись на носилки, посреди морозной ночи на перевале через Карн Дред, проснулась же утром — или уже днём? — на высокой постели под тремя лоскутными одеялами, напоминавшими те, которыми она укрывалась в доме Предславы Меньшой.

— Мур-р! — обрадовалась дремавшая рядом кошка Диана.

— Вот именно, что мур-р, — сказала ей Молли сонным голосом. И огляделась.

Что, и тут сухие травы на стенах?! Это у Rooskies обычай такой?

Хорошо смазанная дверь не скрипнула, и рядом с постелью Молли внезапно появилась женщина. Появилась так неожиданно и так бесшумно, что Молли аж подскочила в кровати, а кошка Диана зашипела.

Среднего роста, с румяными округлыми щеками, глазами, синими как небо, от углов которых разбегалась частая сеть морщинок, в белом платке с алой вышивкой по краям, завязанном сзади, словно косынка, и белой же рубахе, поверх которой надето было нечто вроде платья на широких лямках. Верх светло — синий, низ — тёмный. И широкий кожаный пояс с какими — то сумочками на нём, похожий на патронташ.

"Она выглядит куда старше, чем мама, почти старуха", — подумала Молли. Волосы уже все седые — вон выбивается прядка.

Женщина решительно шагнула к лежащей Молли, нахмурясь, строго посмотрела на Диану — дескать, не шипи попусту, не балуй! — и кошка тотчас прекратила.

Сухая, слегка морщинистая, тёплая ладонь накрыла ладонь Молли, и голове у девочки тотчас заговорил негромкий приятный голос.

"Здравствуй, гостья дорогая. Здравствуй, Молли Блэкуотер".

Вновь, как и с Предславой, чужие мысли звучали на идеальном имперском. Но зачем её держат за руку?

"Извини. Но я могу говорить с тобой только так. Пред- слава, сестра моя меньшая, она умеет лучше. Старшая сестрица наша — ещё лучше. Ну а я… вот так. Нечасто нужда приходит".

"3-здравствуйте, мэм", — испуганно подумала Молли.

Голубые глаза женщины казались спокойными и умиротворёнными. И почему — то это пугало больше, чем суровый взгляд раненой Младшей.

"Средняя. Так и зови. Ну, или Вольховной. Средняя и сестра, а так — то нас трое. Меньшую, Предславу, ты уже знаешь. Она за перевалом воюет. А я здесь целительствую".

"О-очень приятно, госпожа Средняя…" — страх упорно не уходил.

"Боишься меня — и правильно делаешь, — невозмутимо сказала целительница. — А только я всё равно скажу, по — настоящему — то бояться надо не нас с Предславой, а старшую нашу сестру. Вот уж где страх, так там уж страх… — Она даже головой покачала. — Ну да тебе про то думать не надо. Вести Предслава мне отправила. Буду тебя учить, как в себя придёшь".

"Чему учить, госпожа Средняя?"

"Как это чему? Силой своей управлять, конечно же! Предславе не до того, да и не любит она с вашей сестрой возиться. Ей бы в бой, ей бы в драку, а об остальном и думать не хочет. — Целительница аж головой покачала с осуждением. — Так что со мной будешь. И кошка твоя. Пусть мышей ловит, а то спасу нет".

"Госпожа… а… а Всеслав? А Волка?"

"Беспокоишься, девочка? — тонкие губы целительницы слегка улыбнулись. — С ними всё в порядке, особенно со Всеславом. Что ему, медведю, одна — единственная пуля? Застряла в мякоти, кость не задета".

"А Волка? С ней… было плохо, госпожа".

Целительница помолчала, а губы сжались плотнее, так же как и пальцы на ладони Молли.

"Почувствовала? Да, не ошиблась в тебе Младшая, ой, не ошиблась… Плохо было с Таньшей, совсем плохо. Она ведь что сделала? Силу свою отдавала, вас прикрывая, снег чтобы поднялся. Прикрыть прикрыла, но сама слишком много отдала. Цена магии — говорила тебе Младшая?"

"Г-говорила…"

"Вот она тебе и есть, цена эта… Не рассчитала Таньша наша и себе плохо сделала, да и кое — где ещё возмущение поднялось тоже…"

Последние слова врачевательницы Молли пропустила мимо ушей — в голове были одни Волка со Всеславом.

"Госпожа… Предслава Вольховна мне говорила, что, если слишком много магии отдать, можно… можно…" — задрожала Молли. Нет — нет — нет, пусть — пусть — пусть с Волкой всё будет хорошо!

"Правильно тебе Меньшая всё говорила. Силу отдавать — это как кровь из себя выпускать. Слишком много вытечет — и никакие лекари уже не помогут. Волка едва- едва с последней не рассталась. Но ничего, мы успели. Захватили вовремя".

Молли выдохнула, закрывая глаза. Живительно даже, какой вес свалился с её плеч.