За лимонником

Страшное государство, в котором регулярная армия и банды до зубов вооружённых националистов убивают своих родственников, недавних друзей, знакомых… Ради чего? Зачем? В угоду заокеанским «благодетелям» за обещанные гамбургеры и хот-доги. Что же произошло такое, что заставило людей стать злыми и жестокими людьми? Тотальное зомбирование. Впрочем, нет, не тотальное. Не общенародное. Большинство осталось людьми, тоже страдающими и по другую сторону баррикад, устроенных ради забавы и тщеславия верхушки «особенной нации».

Почему только через два года после трагического случая Игорь решил приехать к Александре Тимофеевне в Комсомольск? Были дела. Он был связным-разведчиком. Помогал группе патриотов уничтожать тех, кто пролил немало невинной крови детей, женщин, стариков. Бандитам дорога одна – на тот свет и пощады им не будет. Не предвидится такое. Невозможно простить и забыть. Хотя кто знает, может быть, когда-нибудь, через сто-двести лет… А сейчас – нет.

Иные взрослые назойливо рекомендуют не читать книг, не смотреть фильмов о войне, не думать о трагической страницах жизни. Подрастающее поколение, считают они, должно быть ограждено от всего этого. Но как же быть, если эти беды и несчастья на долгие годы становятся частью личной жизни некоторых юных парней и девушек? Что с этим делать? Спрятаться от мин, пуль снарядов и с упоением читать, где-нибудь, в скверике очень «толерантную» книгу. Но ведь не спрячешься от всего этого порой даже ночью. Осколок ракеты может не просто разбудить, а усыпить навечно… навсегда.

Что уж там мудрить были, находились и такие господа и дамы и во время Великой Отечественной войны, которые, продав свои шкуры, бесам, говорили, что фашисты добрые. Они не убивают малых детей и подростков, не морят их голодом в концентрационных лагерях, не гонят, в качестве рабов в Германию… Как бы, этого не может быть. Ответ на злодейство и подлость был в те далёкие годы прост: они боролись, как могли, с фашистами, они делают это и сейчас. Точно так же их не щадят националисты, возомнившими себя устроителями… мирового порядка.

А всё было и продолжается. Да ещё ведь под личиной условной и дозированной демократии для «простого» народа и абсолютной для правящих кругов «особенной страны». Их сателлитов тоже. Часть из них служила верой и правдой и не в такое уже давнее время Гитлеру. Вот такая толерантность. Уничтожение Дрездена без явной необходимости, атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, истерзанная Корея, наполовину сожжённый напалмом Вьетнам, потом жертвы Югославии, Ирака, Ливии, Йемена… Сирии. Это далеко не полный список.

Получается, что дети и подростки не должны, не имеют права даже знать, что их убивают. Просто так… уничтожают, как людей третьего сорта. Да ведь они – ещё дети, им не положено верить в то, что происходит с ними. Или их просто, таким образом, воспитывают добрые и отзывчивые господа?

Разве же должен Игорь прощать убийц своих родителей и сестры? Почему он должен это делать? Может быть, потому, что детям и подросткам не положено знать обо всём, что происходит вокруг. Они обязаны знать и… помнить, чтобы не стать рабами «особенных» людей.

Сам Игорь никого не убивал, потому что ему, ещё очень юному человеку, старшие товарищи рекомендовали не делать этого, не озлобляться… Нельзя смолоду убивать, стоит надеяться на лучшее. Но за информацию, которой он снабжал небольшую группу старших товарищей, была врагам, как кость в горле. Они решили любыми способами физически уничтожить Игоря Окунёва. К сожалению, в Донецке и сейчас такое возможно. Негодяев хватает. Но хороших и добрых людей в сто раз больше.

Вот почему он находится сейчас здесь, в Комсомольске-на-Амуре. Игорь не хотел уезжать, но… пришлось. Да и когда-то же надо было и ему начинать мирную жизнь и заканчивать обучение в средней школе.

Правда, учился он в Донецке ни шатко – ни валко. Так получилось, такова жизнь у разведчика. Да и какая там учёба под снарядами и пулями! А вот сейчас ему придётся очень многое навёрстывать. Через несколько дней он пойдёт в одну из здешних школ, в девятый класс. Десятый просто не потянет… А через месяц или раньше станет гражданином России. Ведь он русский, он россиянин из Донецка.

Но долго ещё ему придётся жить страшными и кровавыми воспоминаниями.

Двоюродная бабушка, добросердечная женщина выделила ему отдельную комнату, а сама решила обосноваться в большой, в гостиной. Там тоже удобно. Диван, телевизор…

В первую ночь Игорь долго не мог уснуть на новом месте. Начались воспоминания. Сами собой. Ведь Окунёв не собирался ничего вспоминать. Он понимал, что процессом памяти управлять невозможно. Да и нужно ли? Ведь ничего не происходит просто так.