За морем

— Ну и кто этот твой друг? Мэри Элис сказала, что он вроде как… миллиардер. — Мама снова сбилась на шепот. Боже правый!

— Мама, он управляет хедж-фондом. Он как бы наш клиент.

— Как бы клиент? Или он все же ваш клиент? — Мама умела быть крайне проницательной, когда ей это было нужно.

— Трудно с ходу объяснить. На Уолл-стрит свои заморочки.

— Ох, лапуля! И сильно тебя поранили?

— Самую малость. Всего несколько царапин.

— У тебя, должно быть, травмы…

— Мама, ерунда. Полиция обо всем быстро позаботилась.

— Полиция?!

Ой!

— Мамочка, ты делаешь из мухи слона, — теперь уже прошипела я, пробуя материю на ощупь.

Платье было длинное, телесного цвета с низким прямым вырезом и полупрозрачной газовой юбкой, испещренной крохотными посверкивающими бисеринками. Достаточно нарядно и в то же время не производит впечатления, что обладательница платья явно хватила через край.

— Солнышко мое, — заговорила мама, пару секунд недоуменно помолчав, — я прямо сейчас к тебе вылетаю.

— Нет! Господи, мама, не надо! Мне хорошо, абсолютно хорошо!

Между тем прибрела Алисия и стала критически разглядывать выбранное мною платье. Потом сняла его с вешалки и с неодобрительной миной приложила ко мне.

— Детка, ты ведь пережила нападение! — не отступала мама.

— Еще раз говорю, никто на меня не набрасывался! Это всего лишь… обычная перебранка в парке. Прошу тебя, не вылетай, не трать зря деньги. Подумай лучше о пенсии во Флориде.

Алисия хихикнула и повесила платье обратно на вешалку. Я стала яростно жестикулировать, требуя вернуть его мне.

— Я вовсе не хочу провести пенсию во Флориде.

— Послушай, мама, мне надо идти. Я сейчас в самом центре «Барни». Просто не надо ко мне сюда вылетать, и все, ладно? Я чудесно себя чувствую — и физически, и душевно.

— Люблю тебя, лапуля!

— И я тебя люблю! Пока!

Я прервала связь и сунула телефон обратно в сумку.

— Не вешай обратно! — кинулась я к платью. — Я хочу его примерить.

— Правда, что ли? Тут есть расцветки и получше.

— А мне нравится эта.

— Ну ладно, как хочешь, — вернула мне наряд Алисия. — Мне уже пора домой, собираться. Так что погляжу на тебя уже там. Не забудь: коктейль в семь тридцать. Малость припозднись.

— Припоздниться?

— Вовремя припираются только лузеры.

Что ж, выходит, я лузер и есть.

Я и отмокла в пенистой ванне, и побрила ноги, и очистила пилингом кожу, и сделала маску для лица, и намазалась кремом, и прилепила, где требовалось, новые, практически незаметные пластыри. Даже обработала и покрасила ногти на ногах. Однако при всем при этом — включая одевание, макияж и прическу, пространные разговоры по телефону с друзьями, знакомыми и дальними родственниками, которые звонили один за другим, пока я наконец не отключила телефон, — я все равно подъехала к музею на такси в семь двадцать девять. И виновато было, естественно, движение: по Парк-авеню удается нестись, как по мотогоночной трассе, только когда, увы, ни чуточки не спешишь.

Когда я вошла, в зале оказалось лишь человек восемь, причем все мужчины и все за сорок. Я прямиком прошла к барной стойке.

— Шампанского, пожалуйста, — сказала я бармену. — Для начала.

— Сию минуту! — подмигнул тот и, ловко протерев бокал, налил в него шампанского. — А что, простите, такая роскошная особа делает здесь в столь раннюю пору?

Я взяла бокал.

— Скрываюсь от прессы, — нашлась я и выпила до дна.

Бармен хохотнул и наполнил бокал снова.

Потом я побродила по «тихому»[33] аукциону, оглядела ряды выставленных лотов и планшетов — вроде бы совершенно обычных вещей, являющих, однако, уму непостижимые, но совершенно очевидные доказательства мира дикой расточительности, в котором я вертелась последние три года. Вот ланч и практика подачи со знаменитым бейсболистом Дереком Джетером со стартовой ценой в двадцать пять тысяч долларов. Вот ланч и эфирное время с известным телеведущим «Эн-би-си» Брайаном Уильямсом с начальной ставкой в тридцать пять тысяч. Множество предложений с посещением спа-салонов и проведением уик-эндов на престижном курорте в Аспене. Неделя на борту стопятидесятифутовой частной яхты с капитаном, командой и личным шеф-поваром. Потрясающее алмазное колье от Гарри Уинстона. Вот ящик бордо 1982 года от Шерри Леманна. При виде его стартовой цены у меня чуть глаза не выкатились на лоб. Потом я увидела предложение клубной карты от частной авиации Marquis — стартовый вариант долевой собственности в NetJets — и улыбнулась про себя. Начальная ставка за этот лот была в девяносто пять тысяч баксов.

Мало-помалу в зал стали просачиваться гости, одетые с тщательно выпячиваемой дороговизной. Элегантная блондинка немногим за сорок с бесчисленным числом жемчужных нитей на шее склонилась над лотом, предлагавшим партию в гольф с блистательным Тайгером Вудсом, и вписала в планшет свою ставку.

— Вау! — издал кто-то у самого моего локтя. — Вот так и не узнаешь ни за что, где провалилась ставка.

Я обернулась. Возле меня, на добрые шесть дюймов ближе допустимого, стоял мужчина в чопорном смокинге явно с чужого плеча, с узким лицом, на котором подбородок незаметно терялся в зарослях бородки.