За пеленой изнанки

Кукри* — Клинок кукри имеет характерный профиль «крыла сокола» с заточкой по вогнутой грани (то есть это нож с т. н. «обратным изгибом»). Считается, что кукри происходит от греческого кописа имеющего похожий изгиб. Национальный непальский нож, похожий на вогнутый вовнутрь тесак.

Вне квадрата шло лишь два бойца. Хром — которому требовалось пространство для работы своим громоздким кистенем. И высокий худощавый светлый эльф с полутораручным мечом за спиной, который держался на расстоянии, по всей видимости, по той же причине что и Хром — его оружию требовалось пространство для эффективной работы без риска задеть своих друзей.

Пепелище, поначалу радовавшее ощущением, что кроме нас в этом богом забытом месте никого нет, постепенно начало показывать своё истинное лицо. И чем дальше мы смещались к центру локации, тем больше мне не нравилось это самое «лицо».

Первым тревожным звоночком стал крик. Возникнув на севере и неожиданно всколыхнув воздух, он длился и длился, заставив команду замереть и нервно стискивать в руках своё оружие. А где-то там, за чередой небольших холмов и оврагов умирал разумный, и судя по тому отчаянью и боли, которые он вкладывал в этот крик — умирал он страшной смертью.

Резко прервавшись, он поселил в наших сердцах чувство тревоги и обеспокоенности. Хром тут же приказал сменить маршрут и сделать небольшой крюк, несмотря на то, что Лиа предупредила его, что подобные действия могут разорвать вязь ведущего нас заклинания. Спорить с командиром было бесполезно, и напарнице пришлось подчиниться, а я, несмотря на ростки неприязни, зародившиеся в моем сознании по отношению к этому усатому дядьке, в текущий момент был с ним полностью солидарен. Не нужно давать повода фарту. Так кажется говаривал, в свое время один из Тарфордских воров.

Отмахав несколько километров проваливаясь по щиколотку в слой пепла, мы достигли небольшого распадка, узкая ложбина которого тянулась далеко вдаль меж двух высоченных холмов. Именно там Лиассин остановилась и наотрез отказалась идти дальше, аргументируя это тем, что заклинание буквально висит на волоске от разрушения, и если мы не вернемся на нужное направление, в следующий раз она сможет повторить его лишь через двое суток.

Пока Хром и Лиа спорили, маленькая гоблинша топталась возле латника, переминаясь с ноги на ногу, будто хотела что-то сказать, но боялась влезть в спор двух людей, идущий на повышенных тонах. Увидев эту картину, я стал догадываться о причинах её странного поведения, будто мой мозг сам по себе сложил кусочки мозаики в цельный рисунок. Наблюдая за ней со стороны, я готов был поставить серебрушку на то, что она ребенок. Странно, что я не понял этого сразу.

Тихонько подойдя к Сиере, я присел рядом на корточки и обратился к ней.

— Тебя что-то беспокоит?

Немного помявшись в нерешительности она сначала спрятала руки за спину и опустила глаза к земле, а потом будто приняв для себя какое-то решение взглянула мне прямо в лицо, и указав рукой на небо произнесла одно слово. — Дым!

Развернувшись в пол оборота, я посмотрел в указанном направлении. Чёрные тяжелые тучи нависали очень близко, казалось достаточно протянуть руку и уже можно будет их коснуться. С первого взгляда нечего необычного, видал я за свою жизнь в этом мире места и более странные. Если бы не встревоженный вид маленькой магички, вряд ли я бы стал ощупывать небо глазами, пытаясь выискать насторожившее её явление. И спустя половину минуты наблюдения я понял, что мне хотела сказать Сиера! Но моя догадка требовала подтверждения.

Невзирая на окрик бойцов заметивших мой рывок, я не остановился, а продолжил бегом взбираться на вершину ближайшего холма. Двое из них бросились вдогонку, и я слышал их крики за своей спиной. Подъем был очень крутым и по этому мне пришлось помогать себе руками буквально вскарабкиваясь наверх, и когда, наконец, я достиг вершины, от увиденного потерял дар речи.

На горизонте огромным протуберанцем закрутились тучи, было видно, как две противоположные силы боролись друг с другом, невероятно похожие, но в той же степени разные. С одной стороны буря, чьи порывы свежего ветра я испытывал в первый миг появления на пепелище, сверкая далёкими разрядами молний, вступила в противоборство со своим более тёмным собратом. И этот тёмный собрат нёс в своих недрах пламя. Там под этой чернотой вспыхивающей изнутри багрянцем полыхала земля, от падающих с небес пламенных росчерков.