За пеленой изнанки

Клинки отлетели в сторону, а человек был отброшен к одной из колон, об которую с силой приложился головой и впал в беспамятство. Тем временем из дальнего тёмного угла помещения появился еще один драук. В своих человеческих конечностях он удерживал витой жезл весь покрытый шевелящимися отростками. Его-то он и направил куда-то поверх головы эльфа.

Ударивший в центр схватки жемчужный луч, заставил Лиассин присевшую за спинами сражающихся и пытающуюся начертить на полу магический рисунок, упасть лицом вперед. Эльфа постигла та же участь, заклинание не зацепило лишь Иллисара, который, невидимый для остальных стоял надо мной, раскинув руки в стороны и не останавливаясь ни на секунду творил отводящую взор магию.

Оба драука подхватили тела друзей лежащих кто без сознания, а кто и просто парализованный лучом жезла. Обмениваясь пощелкиваниями и каким-то скрежетом, будто разговаривая между собой, они залили ребят клейкой субстанцией, оставив открытыми лишь лица, а затем, работая несколькими парами лап буквально за пару минут превратили всю группу в набор коконов.

Моё видение прервалось в тот момент, когда последний из них нырнул за колонну в противоположном от меня конце зала, унося у себя под брюхом парализованную Лиассин. Визуально с моей точки обзора там не было никакого прохода, и путь, по которому скрылись Драуки, предстал перед глазами только когда я сам обошел витой столб.

Плиты пола в этом углу храма были выломаны изнутри и разбросаны вокруг, да и вообще внутреннее убранство храма говорило о его запустении. Вот только в свете минувших событий говорить о том, что это место заброшено, как минимум глупо.

Там за колонной открывался тёмный зев рукотворного туннеля, который вел куда-то в недра земли под храмом. Присев рядом с ним на корточки я прикоснулся к вискам, и устало их помассировал. Спасти Арию и Талли, узнать что случилось с Гелло, помочь Лиассин воскресить фамильяра, попытаться спасти ребят, которые попали в плен к паукообразным монстрам, избавиться от печати Атанат которая на самом то деле не сильно меня и тревожила просто я не хотел быть в услужении у кого бы то не было, будь то светлый божок или демонесса. И наконец, разблокировать память, как свою, так и искина, благодаря которому я, в общем-то, и существую как личность.

— А не послать ли мне всю эту жизнь нахер.

— Извини Глиф, я не совсем тебя понял.

— Я сказал, не послать ли мне всю эту жизнь нахер.

Иллисар замолчал, да я и сам бы на его месте не нашелся с ответом. В дырке было темно словно в заднице у немытого орка, но не для меня. Я все видел отчетливо, и рубленые отпечатки паучьих лап Драуков, и острый уклон грозящий падением при единственном неосторожном движении.

Мне не хотелось туда лезть, наверное, я становился эгоистом или бесчувственным уродом. Когда Тарфорд был еще цел, и орда БраготГура не разорила его, я был другим. Тот старый я, без оглядки бы нырнул в эту дыру, чтобы спасти друзей, а я нынешний не хотел. Сколько чертовых дней и ночей прошло с тех пор, как я последний раз валялся на кровати и не думал не о чем напряжном? Куда делось то время, когда мне не нужно было никуда нестись, сражаться, кого-то спасать или выполнять непонятные миссии таинственного искина? А ведь когда-то я в серьез думал, что стану вором вместе с Гелло и мы будем мутить свои тёмные делишки под покровом темноты, пока каждый нищий непись в этом убогом портовом городе не узнает о двух мастерах в берестяных масках.

Поднявшись, я взялся руками за колонну и склонил к ней голову, прижимаясь кожей разгоряченного лба к прохладному, несмотря на «погоду» камню. — Не хочу, не хочу, не хочу. — Шептал я сам себе, с каждой секундой все больше понимая, что эта убогая дыра в полу и есть единственный возможный для меня путь. Ну кроме того пламени снаружи. Ну а что? Шагнул туда и всё, погиб, а значит и друзьям помочь не мог. Извините братцы, так вышло, ну не добрался я до вас, сгинул по дороге.

Поймав себя на этой мысли, я открыл глаза до этого прикрытые. Откуда-то из-под сердца, поднявшееся вслед за усталостью раздражение, сменилось медленно набирающим обороты гневом. Замер и сосредоточился, стараясь удержать это состояние. Не дать гневу призывающему крушить и без оглядки бросаться вперед завладеть своим сознанием, не провалиться в апатию и трусость. Удержаться где-то между ними. Между льдом и пламенем. Остаться собой, расчетливым, тихим, целеустремленным, готовым взорваться из тени одним энергичным и смертельным ударом. Перемолоть их всех, все эти препятствия к тихой и спокойной жизни. Сломать им хребет, выбить зубы и засунуть все эти оскаленные пасти, когтистые лапы, смертельную магию, оружие и другую смертоубийственную херню им в хрипящие глотки!

Сам не заметил, как пальцы на артефактной руке чуть сжались, оставляя на колонне глубокие борозды из-под которых посыпалась каменная крошка. Я иду ребята. Вы только дождитесь меня там. Я иду.

***