За последним порогом. Холмы Рима

– Значит, срочно покупай. Вот путёвки для тебя с Кириллом на Русское[19] море, ну и кое-какая сумма на расходы. Поезд послезавтра. Две недели будете купаться и загорать.

[19 - Чёрное море.]

– Господин, я не могу! Нужно постоянно следить за строительством, и как раз сейчас пора заказывать оборудование. К осени нужно выпустить первую продукцию. Мне нельзя никуда уезжать!

– Я думаю, Второвы за две недели не успеют ничего развалить, так что ничего страшного не случится. Ну и я там присмотрю за ними. А тебе обязательно надо отдохнуть, ты слишком много работала последнее время. Мне не нужно, чтобы ты начала падать от переутомления, так что возражения не принимаются. Ты едешь на курорт.

– А вы едете?

– Нет, мы сейчас не можем, у госпожи Милославы на днях аттестация на девятый ранг. Если только после летнего лагеря, там посмотрим. Но довольно об этом. У меня есть для тебя ещё одно дело. Я открыл для тебя новый счёт и положил на него две тысячи гривен. Делай с ними что хочешь – спекулируй, играй на бирже, что там ещё. Через год покажешь результат.

– А если я проиграю? – в голосе Зайки звенел ужас.

– Постарайся не проиграть, но я понимаю, что такая вероятность всегда есть. Я даю эти деньги не для того, чтобы ты что-то заработала, а чтобы ты научилась обращаться с реальными деньгами. Книжки это одно, а настоящие деньги, которые есть риск потерять – это совсем другое. Можно тысячу книжек прочитать как надо драться, но все они не заменят одну реальную драку, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Зайка, – я буду стараться.

– Ну вот и договорились, иди собирайся.

Будет, конечно, жалко, если она потеряет эти деньги, но пусть она лучше потеряет эту пару тысяч сейчас, и наберётся какого-то опыта. Потому что через несколько лет она должна будет управлять сотнями тысяч, и там уже лучше будет ничего не терять.

* * *

Усадьба Тириных находилась за городом – россыпь одно- и двухэтажных деревянных домов и домиков, стоящих прямо в лесу.

– Тирины вообще город не любят, – пояснила мама, – хотя Аспект у них совершенно не лесной.

– А что у них за Аспект? – тут же заинтересовался я.

– Живая Стужа. Каждый раз, когда ты покупаешь сестре мороженое, Тирины становятся немного богаче.

– Учитывая сколько она съедает мороженого, они на нас неплохо разбогатели. – глубокомысленно заметил я.

Сзади послышалось возмущённое пыхтенье.

– Не дразни сестру, – засмеялась мама, – вот, нас уже и встречают.

Встречала нас наша одноклассница Анета Тирина – тихая девочка, которая держалась в классе довольно незаметно.

– Госпожа Милослава, господа, – поздоровалась она с поклоном, – род Тириных рад приветствовать вас. Позвольте вас проводить.

Внутри усадьбы никакого асфальта не было, лишь самые крупные тропинки были выложены камнем. Мы шли по самой широкой, от которой то и дело разбегались тропы и тропки. Минут через пять мы, наконец, дошли до большого деревянного терема довольно фольклорного вида. Внутренность терема была также оформлена в рустикальном стиле, и выглядела чрезвычайно уютно. Нас вышла встретить сама Алина, одетая в вышитое льняное платье, этакая деревенская Василиса Прекрасная.

– Мила, дети, рада вас видеть. – улыбнулась нам она. – Вы как раз к обеду. Нет-нет, не вздумайте отказываться.

К счастью, обед оказался не фольклорным; щи и гречка были бы уже перебором. За столом, кроме нас и Алины, была Анета, которая и оказалась той самой младшей правнучкой. Разговор был типично застольным, то есть ни о чём, причём взрослые активно поощряли нас, молодых, в нём участвовать. Анета пересказала одно из недавних выступлений Штайна на уроке основы, причём настолько талантливо и с юмором, что мы с Ленкой тоже посмеялись, несмотря на то, что слышали это на уроке своими ушами. Внезапно Алина сказала:

– Раз уж мы заговорили про основу... Драгана как-то пошутила, что после твоего последнего поединка, Кеннер, ей пришлось забрать твои документы к себе в сейф, чтобы писцов наконец прекратили развращать взятками. Я заинтригована. Если это не особый секрет, может скажешь нам свою основу? Мы никому не расскажем, обещаю.

Вот чувствовал я, что тот поединок с Эльмой Ренской мне ещё аукнется! Но делать нечего, хоть вопрос и не совсем тактичный, отказаться ответить значит оскорбить хозяев.

– Для вас это не секрет, сиятельная, – ответил я, – моя основа четыре-четыре-пять.

У Анеты глаза сделались круглыми, Алина тоже выглядела удивлённой.

– Однако! – только и сказала она. – Теперь я понимаю, отчего Ольга так возбудилась.

– А я как раз не понимаю, – ответил на это я, – даже если представить, что у неё получилось бы установить надо мной опеку до семнадцати лет, что бы ей это дало?

– Разве что подкладывать под тебя своих девиц. – задумчиво сказала Алина. – Вряд ли из этого вышло бы что-то хорошее, но это единственное, что я могу придумать. Впрочем, я Ольгу вообще плохо понимаю, она порой бывает совершенно непредсказуемой. Иногда я даже думаю, что она сумасшедшая. Извини, Мила.

Мама только махнула рукой.