За последним порогом. Холмы Рима

– Прошу прощения, что подняла не очень приятную тему. – извинилась Алина. – Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Чем вы планируете заниматься после школы? Академиум, я полагаю? Какой факультет?

– Лена ещё не определилась, а я хочу на теорию конструирования.

– Теория? – удивилась Алина. – Почему теория?

– Ну, я не собираюсь заниматься именно теоретическими изысканиями, но я думаю, что хорошая теоретическая база поможет в практических применениях. Если я хорошо понимаю, как строятся конструкты, то смогу лучше их использовать. Мне так кажется, во всяком случае.

– В целом ты прав, – согласилась Алина, – и будь у тебя в основе единички, я бы сказала, что ты очень правильно рассуждаешь. Но раз у тебя хорошая перспектива дойти до Высшего, то для тебя это будет напрасной потерей времени.

– Почему? – я был полностью сбит с толку.

– Потому что Высшие общаются с Силой напрямую. – просто ответила Алина. – Нам не нужны костыли.

– То есть вы просто говорите Силе свои пожелания, так что ли? – новый взгляд на Силу как-то слабо укладывался у меня в голове. – Мол, сделай мне, допустим, мороженое?

Алина уловила сарказм, и усмехнувшись, спросила:

– Лена, ты какое мороженое любишь?

– «Снеговик-зазнайка», – растерянно ответила Ленка, – эскимо...

Алина нахмурилась. У меня возникло сосущее чувство в животе, мир покачнулся, и через мгновение Алина протягивала Ленке эскимо в хорошо знакомой обёртке. Ленка с опаской развернула обёртку, откусила кусочек, и неверяще сказала:

– Настоящее...

Моя картина мира дала трещину. В неё вполне укладывалось некое энергетическое поле, которое может как-то концентрировать энергию, или влиять на химические превращения, или ещё что-то в этом роде. Но по желанию создавать прямо из ничего эскимо, вплоть до надписей на обёртке? Это никак не стыковалось с нормальным научным подходом, а подходило скорее для детской книжки про волшебников.

– Никогда не думал, что одной Силой можно создать сложный объект, – я не скрывал своего потрясения.

– Сила многое может, хотя обычно даже Высшие мороженое покупают, а не создают. Тратить столько энергии ради столь ничтожной цели не стоит, Сила такого не любит.

У меня в голове вертелось не меньше миллиона вопросов. Алина поняла моё состояние и засмеялась:

– Нет, Кеннер, давай как-нибудь в следующий раз. Постараюсь ответить на что смогу. А сейчас, Анета, покажи нашим гостям усадьбу, а мы с Милой пока поболтаем о скучном.

– Благодарю вас, сиятельная Алина, за эту демонстрацию, – я встал и поклонился, – вы помогли мне избежать серьёзной ошибки.

– Не бери в голову, – улыбнулась Алина, – и называй меня, пожалуйста, просто Алиной, и на ты. В неофициальной обстановке, разумеется. Тебя, Лена, это тоже касается.

Мы немного погуляли по лесу, разглядывая разбросанные тут и там живописные домики Тириных, пока, наконец, не нашли удобную скамейку в тенёчке. Там и сидели, болтая ногами, поедая раннюю черешню, и болтая о пустяках.

– Кеннер, а ты знаешь, что я твоя тётя? – спросила меня Анета.

Мне вдруг вспомнилось «Здравствуйте, я ваша тётя»[20], и я непроизвольно улыбнулся. Из Бразилии, ага, где много диких обезьян.

[20 - Комедия 1975г. режиссёра Виктора Титова.]

– Троюродная, – уточнила Анета, увидев мою улыбку, – а госпожа Милослава мне троюродная сестра.

– Каким образом? – не понял я.

– Кеннер Ренский мой прадедушка.

– Какой-то день открытий сегодня, – заметил я, – и много у меня родственников?

– У нас в линии Кеннера четверо – бабушка, мама, тётя, и я.

– Что значит «в линии Кеннера»?

– Потомки Алины от Кеннера Ренского, что тут непонятного?

– А, теперь понял. А не у Тириных?

– Не знаю, – пожала плечами Анета, – много, наверное. Ренский, по слухам, был ещё тот ходок. Алина как-то сказала, что у него любимый способ ухаживания был сделать подножку и упасть сверху.

Ленка захихикала.

– И что, кому-то это нравилось? – спросил я шокировано.

– Не попробуешь – не узнаешь. – философски заметила Анета. – Но мне пока рано такие вещи выяснять.

Теперь хихикали обе.

* * *

После визита к Тириным я решил, наконец, выяснить вопрос, который меня давно интересовал.

– Мама, а сколько у Ольги детей?

– Я единственный ребёнок, – ответила мама, а потом, подумав, добавила, – но она могла с тех пор ещё кого-нибудь родить. А зачем тебе это?

– А почему она тогда Мать рода?

– Какая тут связь? – удивилась мама. – А, поняла, ты же с Алиной познакомился. Алина — это исключение. Она просто детей любит и правит долго, уже лет сто пятьдесят, наверное. Вообще-то в этом что-то есть – Тирины очень дружный род. Я первое время после изгнания даже подумывала к ним попроситься.

– А разве для этого не нужно родственником быть?

– Так мы им родственники по Кеннеру Ренскому, для приёма в род этого достаточно. – мама посмотрела на меня внимательно. – Но я поняла, что тебя интересует – ты хочешь узнать, что такое Мать рода, так?

– Ну да, и что такое род вообще. Чем род от семьи отличается и всё такое.