За пределами последствий

Клэр покачала головой.

— Почему?

— Потому, что секс… я не хочу, чтобы он чувствовал, что ему нужно вести себя так или иначе для меня. Я хочу его истинные эмоции, и это то, что я хочу ему отдавать.

— Это справедливо. А что насчет ребенка? Рождение второго ребенка — это не одностороннее решение.

— Я знаю, и, честно говоря, думаю, я полностью осознала свое желание прямо здесь, только сейчас.

Доктор Браун откинулась на спинку стула.

— Как вы относитесь к желанию иметь ребенка?

На лице Клэр появилась улыбка.

— Взволнована и испытываю облегчение. Это то, что скрывалось какое-то время, и теперь я знаю, что это то, чего я хочу. — Клэр не хотела нуждаться в этих сеансах, но, может быть, они ей нужны, может быть, разговоры действительно помогали. — Доктор, я также знаю своего мужа. Он будет беспокоиться обо мне. Он уже обеспокоен уменьшением количества лекарств. Он будет слишком обеспокоен тем, что я вообще избавлюсь от них. А когда дело дойдёт до ребенка, его волнение возрастёт, потому что… потому что роды Николь были довольно трудными.

— Да, я видела вашу медицинскую карту. Врач, который принимал у вас роды, прислал мне свои записи.

— Но на этот раз… на этот раз все будет по-другому. Мы не на каком-то тропическом острове. Я буду здесь, в Айове. Всё пройдёт лучше.

— Вы пытаетесь убедить меня или себя?

Клэр пожала плечами.

— Я бы солгала, если бы сказала, что мысль о вторых родах не заставляет меня нервничать. Тони рассказал мне о том, как Николь появилась на свет. Я ничего из этого не помню.

Глаза доктора Браун расширились.

— Я была без сознания. Это не вопрос избирательной памяти, если вас это интересует.

— У меня есть заявление от вашего мужа, которое я получила тогда, когда вы только поступили. Кажется, я припоминаю, как доктор просил его сделать выбор.

Клэр села, снова кивнула, когда в ее горле вновь образовался комок.

— Он рассказал мне. Он сказал, что ответил врачу, что у того нет выбора. Он должен был спасти нас обоих. — На ее губах появилась ухмылка. — За плечами Энтони Роулингса целая история того, как он добивается того, чего хочет.

Выражение лица доктора Браун стало жестким.

— Что, если он не захочет еще одного ребенка?

Сердцебиение Клэр участилось.

— Он захочет, — уверенно ответила она.

— Вы знаете мои мысли. Сначала нам нужно не спеша, сократить количество лекарств, но пока мы это делаем, я рекомендую вам и вашему мужу обсудить вопрос о расширении вашей семьи. Я понимаю ваше желание отказаться от лекарств; однако это не единственный шаг к тому, чтобы забеременеть.

— Я знаю, — призналась Клэр. — Я хорошо знаю, как это работает.

Доктор Браун посмотрела на часы в углу экрана своего компьютера.

— Меня беспокоит только то, чтобы вы тщательно обдумали положительные и отрицательные последствия такого хода мыслей.

— О, доктор Браун, позвольте заверить вас, я полностью осознаю последствия.

Позже той ночью Клэр стояла у окна в их спальне и смотрела на задний двор.

Семь лет.

Она не была уверена, почему эта мысль не приходила ей в голову до сих пор, поздно ночью 19 марта, но этого не происходило раньше. Клэр была рада, что была занята разговором с доктором Браун о своих лекарствах, сексе и ребенке. Мысли, которые у нее были сейчас, не были теми, которые она хотела анализировать. Видит Бог, они были достаточно проанализированы ею, ее врачами, терапевтами, семьей, Тони, его терапевтами, даже всем чертовым миром. Может, это из-за того, что сегодня пришла открытка на имя Роулз-Николс. Помнил ли отправитель эту дату до Клэр?

Если да, то это не сузит список предполагаемых отправителей. Дата, 19 марта 2010 года, была прекрасным образом задокументирована как в книге Мередит, так и в протоколах суда.

Когда Клэр смотрела на залитые лунным светом деревья и вдаль за ними, она не могла не вспомнить ту же ночь семь лет назад. Вид перед ней был не таким, как тот, который она видела той ночью из окна своей комнаты. Потянувшись к ручке стеклянной двери, ведущей на их балкон, Клэр боролась с желанием открыть ее, чтобы убедиться, что та откроется. Медленно она убрала руку. Дверь откроется точно так же, как входная дверь или любая другая. Черт возьми, она только сегодня была в Сидар-Рапидс. Все было не так, как раньше. Весь этот чертов дом был другим, и все же он был тем же самым. Так много всего изменилось. Клэр хотела, чтобы некоторые из ее воспоминаний были забыты и ушли навсегда.

Мужчина, за которым она сейчас замужем, совсем не походил на мужчину семилетней давности. Она тоже была другой. Они оба прошли через многое, слишком многое. Однако, глядя на лес, Клэр знала, что триггеры будут всегда. Она покачала головой. Кортни права. Она даже обрабатывала собственные мысли, как ее терапевты. Доктор Браун назвала их так — триггерами. Их невозможно предсказать. Хотя можно было бы подумать, что дата станет предсказуемым ежегодным триггером.