– Нет, – возразил Верховный, и в его глазах зажегся холодный блеск, – это не просто возможно, а необходимо! Если не убрать эту кровоточащую язву сейчас, она будет гноиться еще многие годы, привлекая к себе политических падальщиков со всего мира, а на нашу страну, которая могла прекратить безобразие, но не сделала этого, ляжет несмываемое пятно. Мы уже покончили с одним много понимающим о себе государством, делившим людей по сортам в зависимости от их национальности, так почему для Турецкой республики должно быть сделано исключение? Мы не хотим войны, но лучше решить все в жестокой схватке, чем терпеть у себя на окраине бесконечный кровавый ужас. – В голосе советского вождя звучала сталь, отчего турецкий дипломат ощущал внутренний трепет, который ему не удавалось унять.
– Мы понимаем, – сказал Сергей Иванов своим бесстрастным, но оттого еще более пугающим голосом, – что курдский народ сейчас попросту не готов к созданию собственного государства, потому что у него нет ни подходящих лидеров, ни подготовленных административных кадров. Собрать в кучу населенные курдами земли и сказать: «Вот вам независимый Курдистан, живите в нем» – относительно просто. Гораздо сложнее превратить эту территорию в состоявшееся государство, в котором есть закон, порядок и уважение людей друг к другу. Вы, турки, всегда все понравившееся вами брали силой, а потому не уважали никого, даже самих себя. Вот в этом ваша главная проблема. Отсюда в вашей истории столько крови, в том числе и турецкой, пролитой при подавлении многочисленных крестьянских восстаний.
– Да, – мрачно произнес Сталин, – мы не хотим отрывать Курдистан от Турецкой республики, ибо результат может выйти еще хуже, чем есть сейчас. И в то же время мы понимаем, что верить вам на слово – это напрашиваться на большие неприятности, ибо цена ваших обещаний даже меньше, чем у прошлогоднего снега.
– Тогда чего же вы хотите?! – воскликнул сбитый с толку министр иностранных дел Турции. – Быть может, нам всем умереть – и тогда ваши проблемы будут решены?
– Мы хотим, чтобы вы изменились, а не умерли, – ответил советский вождь; он вприщур и как будто даже добродушно смотрел на своего турецкого собеседника, но при этом того обдавало холодом. – Уничтожение народов – это не наш метод. Курды, принимавшие участие в армянском геноциде, тоже думали, что, истребив своих соседей-христиан, они заживут счастливо, и при этом не понимали, что сами станут следующими на этом конвейере смерти.
– Кемаль Ататюрк тоже думал, что способен изменить турецкую нацию и очистить ее от старых грехов, – сказал Нуман Меменчиоглы; в голосе его звучала горечь. – Но если взглянуть на нас вашими глазами, становится понятно, что у него почти ничего не получилось…
– У него получилось достаточно много, – произнес Сергей Иванов, – с вами мы сейчас разговариваем, а против прошлых турок просто послали бы бомбардировщики, ибо переговоры с ними были бы бессмысленны. Но эти изменения следует продолжать до тех пор, пока турецкая нация не станет безопасной для себя и соседей. – Он сделал небольшую паузу, во время которой, казалось, даже и не смотрел на собеседника. Потом его пронизывающий взгляд вновь уперся в турецкого министра, ощутившего себя вдруг маленьким и беспомощным перед этими людьми. – Вот предложение, которое вам следует принять в первую очередь, – сказал он. – Когда-то великий русский царь Иван Грозный разгромил и захватил Казанское ханство, но он не уничтожил татар и не обратил их силой в христианство, превращая этот народ в русских, а приучил их жить в мире с собой и соседними народами. Мы предлагаем вам пройти этот путь по доброй воле, без иноземного завоевания.
– Да, господин Иванов, это сильный аргумент… – сказал турецкий министр иностранных дел, невольно потерев рукой об руку. – Турки поступили бы по-другому, англичане и немцы поступили бы по-другому, но вы, русские, делаете все по-своему. А потому ваша Империя, начавшись с малого Московского княжества, заняла огромные пространства меж трех океанов, а от государства, основанного султаном Османом примерно в то же время, к сему дню остался лишь жалкий огрызок, который может быть урезан еще больше. – Складка появилась меж его бровей, он с трудом подавил вздох. – Но что же нам делать сейчас, чтобы измениться нужным образом, но при этом избежать унижения и уничтожения?
Верховный немного подумал и сказал: