За точкой невозврата. Полдень битвы

От такой наглости заморского вояжера Владимир Путин чуть не поперхнулся. Хотя чему тут удивляться? Это родился и вырос господин Гебреисус в Эфиопии во времена правления просоветского диктатора Менгисту Хайле Мариам, а вот высшее образование этот персонаж заканчивал уже в землях просвещенных мореплавателей. Сначала он получил диплом магистра по специальности «иммунология инфекционных заболеваний» в Школе гигиены и тропической медицины при Лондонском университете, а потом обучался по специальности «общественное здравоохранение» в Ноттингемском университете, что принесло ему степень доктора философии. В ином случае, учись этот человек, например, в России, его бы и на пушечный выстрел не подпустили к креслу генерального зиц-председателя Всемирной Организации Здравоохранения – и не потому, что русское образование плохое, а потому, что кандидат не прошел британскую дрессуру по части подчинения и повиновения. Ответственное это дело – править классификатор болезней и в нужный момент объявлять эпидемии и пандемии.

– А мы, собственно, с Украиной не воюем, – ответил президент Путин после секундной паузы. – Мы ее защищаем от своры воров и проходимцев, обсевших эту несчастную страну, будто мухи ком слоновьего помета. Даже та Украина, что существовала до февраля четырнадцатого года, была, с нашей точки зрения, не совсем законна, ибо наследовала петлюровской украинской республике, с которой наша страна воевала до полного ее уничтожения. И уж тем более незаконной оказалась та Украина, которая образовалась после вооруженного мятежа, инспирированного из-за границы.

– Но вы же ее признали! – воскликнул гость в ужасной досаде.

– Сначала признали, – пожал плечами Путин, – а потом поняли, что обознались и отозвали признание. Ошиблись, с кем не бывает. Сейчас мы признаем другую, федеративную Украину – прямую наследницу былой Украинской Советской Республики, которая по всем экономическим параметрам, территории, демографии и прочему была сопоставима с такой европейской страной, как Франция. А что там творилось перед началом нашей операции – тьфу! Руина, тлен и пепел – можно сказать, европейское Сомали. В наших новых регионах после тридцати лет украинского хозяйничанья сплошная разруха, разбитые дороги, коммуникации изношены и держатся на честном слове. Понадобится несколько лет и огромные финансовые вливания, чтобы привести эти территории в образцовый порядок.

– Вот-вот, – сказал гость, напряженно выпрямившись, – вы пользуетесь тем, что эта ваша Федеральная Украина не может вам возразить, ампутируете у нее регионы и приживляете их к себе!

– Мы следуем воле местного народа, у которого сто лет не было никакого выбора, – твердо возразил Путин. – Если люди чувствуют себя русскими, то они должны жить в России. Мы лишь следуем высказанной ими воле, и не более того. Проведенные референдумы все расставили по своим местам, вернув в Россию исконные русские земли. Там, где люди чувствуют себя украинцами – там будет Украина, которую мы сначала денацифицируем, а потом предоставим людям такую же возможность решить, в какой стране они хотят жить: России, дружественной нам Украине или… в Польше.

– Но как же быть с принципом территориальной целостности государств, который вы таким образом нарушаете? – возопил господин Гебреисус.

– А как быть с правом наций на самоопределение? – вопросом на вопрос ответил Путин. – К тому же территориальную целостность мы можем рассмотреть в масштабах государств-предшественников: Советского Союза и Российской империи. И вот тогда не поздоровится многим и многим. Только мы совсем не агрессивные, и если государство нам дружественное, а права русских в нем не ущемляются, то и мы не подумаем предпринимать против него каких-либо враждебных действий. Напротив, такие государства, а также мир и покой их граждан, находятся под нашей неустанной защитой. Как, например, республика Беларусь. Кто обидит наших братьев, тот трех дней не проживет.

– В Белоруссии эпидемия, – сказал Генеральный директор ВОЗ, – а вы даже не закрыли с ней границу!

– Мы ограничили перемещения разных праздношатающихся лиц, – возразил российский президент, – но сохранили передвижение товаров, деловые и межгосударственные контакты. Не можем же мы оставить наших друзей без поддержки – это было бы неправильно.

– Так, значит, вы не собираетесь вводить у себя такой же жесткий карантин, как Франция, Германия, Бельгия и другие страны Западной Европы, закрывать на ключ заводы и фабрики, а также останавливать боевые действия? – спросил эмиссар заокеанских сил.

– Нет, не собираемся, – подтвердил президент Путин, – и даже, более того, мы планируем наращивать нашу активность. Мистер Пенс объявил нам войну, и мы будем действовать исключительно в рамках военной необходимости – разумеется, при соблюдении всех противоэпидемических мер. А-ля гер ком а-ля гер (на войне как на войне), как говорят в той же Франции, которую вы не так давно упомянули.