За тридевять морей

— А это не дар, Ивасаки-сан, — подпустил я в голос холодных ноток. — Последнюю неделю вы каждый день выходите в море. И ваши соседи это видят. А насмотревшись, рано или поздно решат, что в море стало безопасно, и тоже выйдут на промысел. Вот только у них не будет подобной «сигналки».

— Но что я им скажу? — пробормотал старик, всё так же глядя куда-то в сторону.

— Да что хотите, — я недовольно пожал плечами. — Мне это не интересно. Сможете убедить их на берегу сидеть — буду счастлив. Сможете?

Старик лишь безнадёжно помотал головой.

Ну да, попробуй, убеди голодающих людей, что тебе можно, а остальным нельзя.

— А раз нет, так раздайте им и объясните, как использовать. — Опустив шар на столешницу, я с демонстративным раздражением катнул его старику, процедив: — Нечего мне девчонок к стрельбе по живым мишеням приучать.

***

Приучить себя к мысли, что всё обошлось, и визит этих чужаков не принёс бед в их дом, Йоширо удалось далеко не сразу. Даже после того, как дверь за «гостями» закрылась, он несколько минут стоял у окна и тревожно смотрел на улицу, ожидая непонятно чего.

— Деда, а кто это был? — выглянув из своей комнаты, робко поинтересовался Казуки.

— Супруг Юки-онны Конго, кто же ещё, — проворчал Йоширо, наградив его хмурым взглядом. Вот оно, нынешнее поколение, старых сказок не слушают, а потому глупые вопросы задают. Во времена его молодости каждый знал, что в мужья Юки-онна всегда берёт обычного человека. Были даже такие, что завидовали этим людям — ну как же, жена-демоница… глупцы!

Эпизод 18. Индивидуальный подход

Усевшись на валун у самой кромки берега, я выбил из пачки сигарету и, закурив, мрачно уставился на закатную зарю над горизонтом.

Да уж, высадка получилась секретней некуда. Эпик фейл, как говорится. А кто в этом виноват? Лолиты, конечно! Не я же, весь такой умный, втиравший Конго про людей, которые делают не то, что нужно, а лишь то, чему обучены.

Тяжело вздохнув, я покосился на замерших по бокам подлодок… Солдатики, блин. Оловянные. Может, их в школу отправить? Обычную японскую? А что, отличная мысль! Учеников только заранее эвакуировать. Вместе с учителями.

— Инга, Инна, хватит уже пространство поисковыми импульсами дырявить, старика, вон, чуть до сердечного приступа не довели.

— Сенсорные системы людей слишком примитивны, чтобы фиксировать работу наших сканеров, — заметила 400-я бесстрастно.

В теории, кстати, да, сканирующие импульсы туманниц человеческими органами чувств не должны засекаться. Но на практике натуральный такой мороз по коже пробегает. Акаси, помнится, упорно заявляла, что «этого не может быть!», а когда я несколько раз подряд угадал, что она меня просвечивает, принялась с нездоровым энтузиазмом предлагать «дополнительные исследования». Еле отбился.

— Фиксируют, — поморщился я с досадой. — Только не спрашивай, как. Летучих мышей, вон, тоже слышать не должны — ультразвук же! — однако слышат. Но в одном ты права — сенсорные и аналитические системы людей весьма… хм… несовершенны, поэтому люди воспринимают мир через набор стереотипов. И в первую очередь обращают внимание на то, что в них не укладывается. Ну, как лягушки, которые не замечают объект, пока тот не начнёт двигаться.

Подлодки быстро переглянулись, видимо совещаясь, и 402-я неуверенно поинтересовалась:

— Имитация наиболее распространённых в человеческом социуме поведенческих моделей приведёт к снижению заметности?

— Именно. Это называется: «социальный камуфляж». Если ты одет, как все; говоришь, как все; ведёшь себя, как все… то ты сливаешься с толпой и тебя просто не замечают.

Затушив докуренную сигарету о камень, я убрал окурок в пепельницу — с такими чистюлями, как туманницы, любой мусорить отучится — и поднялся на ноги.

Ладно, первый блин всегда комом. Главное, всё получилось, как надо. Старик раздаст «палантиры» соседям, те поначалу будут осторожничать, но потом осмелеют и примутся ловить рыбу в промышленных масштабах. Уже не столько для себя, сколько на продажу. Так что рано или поздно происходящим заинтересуются те, кому положено.