За всеми зайцами

И девушка мечтательно вздохнула. Я усмехнулась про себя. На вкус, на цвет товарищей нет. Появившийся на пороге кафе толстый и лысый Жорж мне лично казался намного интересней манекенистого Димы. Ничего не подозревавший о моих игривых мыслях комиссар с веселым видом уселся за стол. – Здесь удивительно готовят рыбу и салат из кальмара.

Поспорив немного, сделали заказ, и Жорж начал внимательно слушать Селину. Девушка горячилась и все время облизывала губы. Комиссар не прерывал ее и первую фразу произнес только тогда, когда начались повторения.

– Вы слишком подозрительны. Франциск Роуэн получил тяжелую черепно-мозговую травму. Это и повлияло на характер.

Мысленно я согласилась с ним. У нас на кафедре работала Леночка Воропаева. После сотрясения мозга она стала делать умопомрачительные вещи: сообщала студентам, что ее дед владел 150 языками, без конца забывала имена и фамилии коллег, частенько оставляла без еды свою дочь. А когда явилась на лекцию в калошах на босу ногу и без чулок, мы вызвали психиатрическую перевозку. А моего второго мужа третья жена стукнула по голове разделочной доской, и он напрочь забыл имя тещи. Правда, у него их было целых пять: три официальные и две гражданские.

– Никакого криминала нет в том, что ваш отец стал покупать новые вещи, – продолжал Жорж, – и совершенно естественно принять зятя на работу. А то, что его все не любили… Может, вам это казалось? Дети часто не понимают супружескую жизнь своих родителей, наблюдают, как те ругаются за обедом, но не видят, как мирятся в спальне. А родимое пятно, что же здесь такого. После операции, бывает, изменяется пигментация кожи, да и с возрастом появляются всякие родинки. Старость не красит. Не забивайте голову глупостями, лучше наслаждайтесь переменами в жизни. Насколько я понял, у вас было не очень счастливое детство!

Селина растерянно теребила салфетку. Все подозрения казались смешными и нелепыми. Вдруг девушка радостно заулыбалась. К нашему столику приближался разодетый в пух и прах Дима.

– Пить хочется, – сообщил он, плюхаясь на свободный стул.

– Вина? – любезно предложил Жорж.

– Лучше воды со льдом. Селина просто подпрыгивала от удовольствия.

– Мы пойдем, пора уже, а то опоздаем.

Молодые люди подхватились и отправились к выходу. Девушка обняла парня за талию.

– Похоже, у них роман, – догадался Жорж.

– Не знаю, насколько искренний с его стороны. Селина теперь богатая невеста, а Дима просто мечтает о деньгах. Только и говорит о своей бедности да о чужом благополучии. Не нравится он мне, какой-то неуклюжий, неаккуратный и животных не любит. Хучика обидел, пожалел ему печенье.

Комиссар взял меня за руку.

– Хучику вредно без конца жевать сладкое. Но ваш гость тоже мне не нравится. В особенности взгляд, наглый и трусливый одновременно. Такие глаза я вижу часто в своем кабинете – у воров, убийц, насильников. Такие невероятно честные глаза, правдивые до дрожи. Хотя это я, конечно, перехватил. Парнишка хорош, как мыльная обертка, может, ревную?

– Он не парнишка, ему уже тридцать.

– Никогда бы не сказал. Я-то выгляжу на все свои пятьдесят: старый, толстый, усталый полицейский, сидящий в кафе с молодой очаровательной дамой.

Жорж хитро посмотрел на меня, и мы рассмеялись.

Домой я добралась поздно вечером и тихо прокралась в свою комнату.

Утром Маня возмущенно тарахтела:

– Если уж являешься домой глубокой ночью, то хоть звони, а то ведь я волнуюсь. И потом, что это за прогулки? Ты с кем была?

– С Жоржем.

– Ну ладно. – Дочка сменила гнев на милость.

Завтрак близился к завершению, когда в столовую вошла страшно расстроенная Софи. В ее руках покоился горшочек с домашним паштетом из зайца. Экономка водрузила керамическую емкость на стол и спросила:

– Что это?

– Паштет, – растерялась Наташка.

– Нет, – помотала головой домоправительница, – это уже не паштет, это помои.

– Не может быть, – ахнула Наталья. – Мари всегда так вкусно готовит.

Мари была двоюродной сестрой Софи и жила в деревне. Она специализировалась на производстве удивительно вкусных домашних консервов. Паштеты, варенья раскладывались по горшочкам с герметично закрытой крышкой, и мы лакомились ими всю зиму. Пустые горшочки весной возвращались Мари, чтобы летом прибыть к нам снова полными.

– Все заготовки скиснут через неделю, если, конечно, вы не постараетесь и не съедите весь запас за несколько дней, – проговорила Софи. – Сегодня ночью какой-то дурно воспитанный человек пролез в кладовую, вскрыл все емкости и поковырял в содержимом вилкой. Я еще понимаю, когда Маша берет горшочек и тайком от всех съедает его ночью в постели. Она потом аккуратно возвращает пустую посуду. И я никогда не была против ее набегов, ребенок растет и должен есть столько, сколько хочет. Но вскрыть просто так! Это вандализм.

Наташка стукнула кулаком по столу:

– Мне это надоело, в доме завелся маньяк. Роется в вещах, портит продукты.

– Это не я – в один голос сказали Маня и Дениска.

– И не я, – испугалась Оксанка. Наталья грозно посмотрела на Диму, тот меланхолично отхлебнул кофе.

– Может, это ваши собаки шалят?