За всеми зайцами

Луиза облегченно вздохнула. В комнате повисло напряженное молчание.

– Может, кофе? – вспомнила я обязанности хозяйки.

Луиза отрицательно помотала головой и продолжала молчать. Положение становилось идиотским.

– Думается, следует показать Селину домашнему врачу, – попыталась я возобновить разговор, – если вовремя начать лечение, положить в клинику…

Луиза перебила меня:

– Она не наркоманка и не пьяница. Все, что сестра рассказала, – правда.

От удивления у меня глаза полезли на лоб. Ну вот, еще одна ненормальная, у них, наверное, семейное сумасшествие.

– Хотите сказать, что ваш отец вчера вернулся домой и устроил домашним разнос?

Луиза закивала головой:

– Понимаю, что в это трудно поверить. Мы сами до сих пор не можем прийти в себя… Вчера, где-то около девяти вечера, Пьер принес торт, и мы сели пить чай. Мама не нарадуется, что наконец-то осталась одна. И вот, глядя на торт, она говорит: "Представляете, входит отец и возмущается: торт в будний день…" Не успела бедная мадам Роуэн захлопнуть рот, как за ее спиной кто-то забубнил: "Это что же такое, все переделали, уйму денег просадили".

Сначала женщины засмеялись, подумав, что их дурачит Пьер. Но муж Луизы только беззвучно шевелил губами и в ужасе тряс головой. Луиза и Каролина повернулись к двери и онемели. К ним, размахивая руками от возмущения, шел Франциск Роуэн. С Каролиной случилась истерика, Луиза зарыдала, а Пьер лишился дара речи.

Почти всю ночь Роуэны бурно выясняли отношения. Где-то часа в два в столовую вошла Селина. Увидев ожившего мертвеца, девушка дико закричала и выскочила вон из дома. Травмированные мать, сестра и зять даже не остановили ее. Ближе к утру все немного успокоились, Франциск прекратил сыпать упреками и рассказал леденящую кровь историю.

Родители Франциска Роуэна были бедными и неудачливыми людьми. Отец пил горькую, мать перебивалась поденной работой. В семье регулярно появлялись дети, но то ли от побоев, которыми отец Франциска награждал беременную жену, то ли от сырости, вечно царившей в их убогой квартирке, все младенцы умирали, не прожив и нескольких дней.

Выжили только двое – Франциск и его брат Анри. Когда отец увидел, что близнецы остались в живых и, более того, растут здоровыми, он поднял дикий скандал и велел матери отдать одного из мальчишек на воспитание. Бедная женщина не посмела перечить мужу, и свой второй день рождения Анри встречал с новыми мамой и папой.

Органы социальной защиты крепко держали язык за зубами, и матери сообщили только, что Анри попал в семью очень обеспеченных людей и за его судьбу не стоит беспокоиться.

Так Франциск стал единственным сыном. Детство его было голодное и нищее. Иногда мать брала мальчишку с собой в богатый дом, где убиралась. Там, сидя на теплой уютной кухне, пробуя еду, которой никогда не было у Роуэнов, надевая чужие сношенные ботинки, Франциск решил: никогда, никогда он не будет бедным.

Двенадцатилетний мальчишка прилежно учился и через два года стал первым в классе. А еще через три года получил стипендию и поступил в университет. Отец к тому времени спился и умер. Мать продолжала мыть чужие полы, она обожала Франциска и страшно гордилась тем, что сын решил стать химиком.

В день, когда Франциск закончил университет, случилось неожиданное. Придя домой со свеженьким дипломом в кармане, он увидел, что у матери на кухне сидит гостья: сухощавая дама с брезгливо поджатыми губами. Дама скоро ушла, а мать, проплакав полвечера, все-таки решилась рассказать сыну правду.

Так Франциск узнал о существовании брата-близнеца. Дама, приходившая к ним, Клэр Леблан, оказалась его приемной матерью.

У Анри, в отличие от брата, в детстве было все, что душе угодно. Богатые и бездетные Лебланы в нем души не чаяли. Мальчишку устраивали в лучшие школы, где он, впрочем, долго не задерживался. Но если на откровенную лень школьная администрация смотрела сквозь пальцы, то на воровство глаза закрыть не могла.

А Анри был, к сожалению, нечист на руку. Воровал он просто из спортивного интереса. Стоило намекнуть, и Лебланы достали бы ему звезду с неба. Но уже во втором классе он украл завтрак у соседа, хотя в портфеле лежали в промасленной бумажке бутерброды.

Дальше – больше. Анри таскал мелочи в магазинах и деньги у одноклассников. Понимая ненормальность такого поведения, родители потащили мальчишку по психиатрам, психотерапевтам и экстрасенсам. Но Анри продолжал свое: воровал и виртуозно врал по каждому поводу. В результате в 18 лет получил первый срок, а в 23 года сел снова. Клэр Леблан, измученная донельзя, отказалась от сына. Но все же приехала к родной матери.

– Если хотите, можете ходить на свидания. Ведь, в конце концов, это вы родили чудовище, – шипела Клэр на Сюзанну Роуэн, – я больше не могу бороться с вашей дурной наследственностью. Можете забирать этого ублюдка обратно.

Узнав ошеломляющую новость, Франциск призадумался. Появление брата-уголовника его не радовало. Впереди маячила хорошо оплачиваемая работа в лаборатории крупной косметической фирмы. Поставить собственную карьеру под удар он не мог.