За закрытыми дверями

– Это испытание. У меня не осталось выбора.

– И кто же…

– Я сама себе бросила вызов. Подумала, что так ты наконец обратишь на меня внимание.

Он покачал головой, выражение лица смягчилось, уголок рта поднялся вверх.

– И кто же ты у нас, Женщина-Кошка или Барби с тропических островов? – Джек прикоснулся к цветку, о котором Клео уже и забыла.

– Барби?

– У тебя волосы как у Барби, которая была у тебя в детстве. Это все, конечно, просто визуальные ассоциации, – поспешил объяснить он. – Сказываются годы работы с фотоаппаратом. – Он наклонился вперед и вдохнул, потерев кончики пальцев. – Но запах только твой.

– Ого. Спасибо.

Джек склонил голову:

– Ты как юная Голди Хоун. Те же волосы. И глаза с поволокой, будто сонные.

– Я сейчас не сонная.

Нужно было сделать с волосами что-то другое. Клео вовсе не собиралась создавать образ Барби или Голди. К тому же и та и другая на много десятилетий старше ее. Она хотела предстать перед ним гламурной и утонченной, походить на моделей, которых он снимал. Впрочем, все старания все равно оказались бы напрасны из-за слишком маленького роста и округлой груди.

Но ведь неделю назад он смотрел на нее и даже поцеловал.

Он ее хотел. И она его тоже. Поэтому решение отступить раньше Джека стало настоящей пыткой. Но Клео это сделала.

Теперь просто не надо спешить и давить. Она прикоснулась к бегунку молнии между грудей. Представила, как на ее руки ложатся ладони Джека.

Он медленно, дюйм за дюймом, опустит бегунок, вскоре откроется кружевной бюстгальтер. Длинные пальцы лягут ей на грудь, погладят, скользнут под кружево. Он будет делать все не спеша, чтобы Клео сходила с ума от нетерпения. Но она подождет, пусть удовольствие длится как можно дольше. Джек коснется соска, она застонет, он сожмет его подушечками пальцев, отодвинет кружевную ткань, его соблазнительные пухлые губы потянутся вниз и… Да!

Нет. Клео проглотила стон разочарования. Словно прочитав ее мысли, Джек откинулся назад и оперся на руку.

– Так, – начал он, – ты хотела меня видеть, чтобы…

– Поговорить о нас. – Внутренний голос шептал, что все идет не по плану, но она не обратила на это внимания и продолжила: – Я думала сама за себя и поняла, что для меня хорошо.

Она соблазнит Джека.

О боже, нет! Неужели Клео действительно об этом подумала? Внутри все перевернулось. Дважды. Соблазнить Джека?! Который знает о соблазнении все, у которого было множество прекрасных женщин. Который живет по своим правилам!

Джек сейчас был немного смущен появлением Клео, ее коротенькой речью. И смыслом, в нее вложенным.

– Думаю… – Он потер шею.

– Стой. – Клео потянулась к его медальону. Случайно коснувшись волос у него на груди, почувствовала, как по телу пробежала волна жара. Теплый металл тускло поблескивал в свете лампы. – Не думай и ничего не говори. Просто слушай. Почему ты до сих пор носишь эту штуку? У нее неровная форма и края плохо обработаны.

Джек уже открыл рот, чтобы ответить, но Клео за цепочку притянула его ближе к себе. Теперь она чувствовала на лице его дыхание.

– Я сказала – слушай.

Глаза темнее ночи смотрели на нее в упор, когда она прижала медальон к его сердцу.

– Куда бы ты ни ехал, я всегда была с тобой. С какой бы женщиной ты ни спал, я всегда была между вами. Но ты не снял медальон, носишь его у самого сердца. О чем это говорит? – Она чувствовала, как быстро бьется его сердце.

– Клео…

– Я еще не закончила. Хочу, чтобы ты вспомнил ту ночь. – В животе крутило так, будто вертелись ветряные мельницы, но зато Клео чувствовала, что Джек в еще более невыгодном положении, и это было приятно.

Она наклонилась еще ближе. Он подался назад. Клео чувствовала запах мыла и кожи, видела, как мышцы на животе напрягаются из-за того, что он старается сидеть прямо. Еще немного, и она добьется желаемого: Джек ляжет на спину.

Клео положила ладонь ему на пресс, почувствовала, как он напрягся. Ее ладонь поползла вверх, к свежей повязке, затем сдвинулась вбок и прошлась по растительности на груди и плоскому соску.

Едва уловимый стон сорвался с губ Джека, когда Клео провела кончиком ногтя по нежной ареоле.

– Ты ведь помнишь ту ночь? Я ждала тебя. Ты не думал о том, кто принес в твою машину шампанское и плед? Кто сделал так, чтобы заиграл диск «Лучшие медленные танцы», когда пришла моя очередь танцевать с тобой?

– Кажется, понял. – Джек сомкнул пальцы вокруг ее руки так, что Клео больше не могла к нему прикасаться. Его большой палец поглаживал ее ладонь. Это была сладкая пытка. – Но потом ты решила, что Сэм – вариант получше. – В голосе Джека слышались злость и обида.

– Я использовала Сэма. Без зазрения совести. Не подумав. Теперь понимаю, как это выглядело. Я просто хотела, чтобы ты меня заметил.

– О, и я заметил!

Клео провела рукой по волосам Джека и поцеловала его в уголок рта.

– Я хотела разбудить в тебе ревность. Неужели ты не понял?

– У меня не было права ревновать тебя. – На последнем слове рука, державшая ее ладонь, сжалась крепче.

– А ты ревновал, Джек?

– Ради бога, Клео! Тебе было шестнадцать!

– Ты не ответил на мой вопрос.

Джек отпустил ее руку, чтобы потереть шею.