За закрытыми дверями

Клео долго ждала, пока Джек откроет глаза и посмотрит на нее. К горлу подступили рыдания. Она опустила козырек бейсболки ниже, спрятав в его тени глаза, не хотела, чтобы он видел, как она плачет. И его самого видеть не хотела.

Он подошел ближе и положил руки ей на плечи:

– Я не хочу начинать то, что не смогу закончить. Ты для меня слишком много значишь, Златовласка, но я приехал не навсегда, а только на время, чтобы уладить дела отца.

Она знала. Всегда знала.

Отчаянно желая скрыть боль, Клео поежилась, но руки Джека даже не шевельнулись у нее на плечах. Он стоял и смотрел на нее с высоты своего роста.

– Правильно, Джек. Не позволяй привязанности к домашней девочке встать на твоем пути к реализации великих целей.

Глаза Джека потемнели.

– Не оскорбляй себя и то, что есть между нами.

– А что между нами есть?

Сомнение. Напряженность.

– Не знаю.

Клео оттолкнула его руки и взорвалась от злости:

– Ты был невнимателен, Джек!

– Нет, я как раз был внимателен! Ты четко дала мне понять, что не одобряешь ни мои взгляды, ни мой образ жизни. Поэтому я должен думать за нас обоих! Тот поцелуй вчера вечером…

– Что – поцелуй? Я сама за себя думаю. И когда решу, что для меня хорошо, дам тебе знать!

– Еще один день с нашим весельчаком Джеком, и я с ума сойду! – Клео помешала кофе и посмотрела на Джинн, сидевшую напротив нее. – Наши с тобой поздние воскресные завтраки просто спасение!

Джинн улыбнулась:

– Что, не дает тебе Джек вздохнуть спокойно?

– Ни минутки!

Улыбка Джинн поблекла.

– О…

– Он дома уже неделю, а я до сих пор не знаю, каков настоящий Джек Девлин.

– Разве мы хоть кого-нибудь по-настоящему знаем? – Джинн откусила кусок от слойки с яблоком. – Тебе просто надо к нему привыкнуть. Его долго не было.

– Наверное.

Нахмурившись, Клео поднесла к губам чашку. Они с Джеком сумели договориться и вместе работали над клумбой. Вскапывали землю, устанавливали часы, сажали петунии. И обменивались при этом только односложными репликами.

Так заново не познакомишься.

– Я так понимаю, ты чувствуешь к нему то же самое, – сказала Джинн.

Клео в ответ только замотала головой.

Джинн погладила подругу по руке:

– Да ладно, выговорись. Ты ведь здесь с тетушкой Джинни.

– Это неловко. И даже унизительно.

– Но ради бога, почему?

– Ну-у-у… – протянула Клео, не зная, с чего начать. И сомневаясь в том, стоит ли вообще начинать. – Я наблюдала за вами. Вы отлично ладите.

– Конечно. Он же друг, но…

– Он обнимал тебя. Целовал.

Джинн кивнула:

– Вполне нормально так приветствовать друга, которого не видел шесть лет.

– Меня он так не обнимал. – Клео не смогла сдержать улыбки. – Так легко и тепло.

– Ой, Клео, не злись на него. Мы с Джеком всегда были близки.

– В том-то и дело. Вы так легко и естественно общаетесь.

– Да, нам комфортно вдвоем. Но искры между нами нет. Мы с ним как брат и сестра. А вот вы… Когда вы вместе, от вас летит столько искр, что мне становится жарко! Ты была ребенком, когда Джек последний раз тебя видел, но уже тогда я обратила внимание на то, как он на тебя смотрит. Он просто был слишком правильным и потому не воспользовался твоей молодостью и неопытностью.

– И что? А теперь я повзрослела и набралась опыта. – Клео покачала головой. – А он ни тем ни другим так и не воспользовался.

Она, конечно, стала старше. Но вряд ли опытнее. Ее личная жизнь стояла на паузе с тех пор, как уехал Джек.

– Он все еще знакомится с повзрослевшей тобой. – Джинн сняла ложку пенки со своего капучино.

Клео подперла голову рукой. Перед глазами пронеслись воспоминания о том, как именно Джек «знакомился» с ней.

– На днях он поцеловал меня. Был пьян в стельку, но все-таки поцеловал. – Она до сих пор чувствовала его прикосновение.

Джинн просияла и явно заинтересовалась. Даже подалась вперед, не донеся ложку до рта.

– И что?

– А потом извинился.

Джинн издала звук, означавший одновременно сочувствие и удивление.

– Бедный Джек.

– Это Джек бедный?!

Предательница Джинн улыбнулась:

– А что потом?

– Ничего. Хотя нет, я влепила ему пощечину. – В ответ на озадаченный взгляд Джинн Клео махнула рукой. – За извинения. На следующий день мы об этом поговорили. И поссорились. Джек сказал, что должен думать за нас обоих. Будто у меня вообще нет права голоса. – От одной мысли об этом Клео объяла злость. – Теперь ни поцелуев, ни разговоров. И ничего уже не сделаешь.

– Я ничего не сделаю, а вот ты вполне можешь.

– Я?

– Да, ты. – Джинн пристально посмотрела на нее. – Ничего ведь не мешает тебе взять инициативу в свои руки.

Клео нахмурилась, обдумывая предложение.

– Кажется, нет.

Но разве может домашняя девочка Клео Ханиуэлл тягаться с женским идеалом Джека? Хочет ли она знать ответ на этот вопрос? И сможет ли потом с этим ответом жить? Есть только один способ это выяснить.

Джинн принялась стучать ногтями по столу и отвлекла Клео от ее мыслей.

– Если он тебе нужен, сделай что-нибудь. Пусть он точно знает, чего ты хочешь. А остальное предоставь ему.