За закрытыми дверями

– Я так не думаю. И ждать тебя больше не буду. Прощай, Джек.

Закусив губу, чтобы не дрожала, Клео отвернулась и принялась ковать.

Она не слышала, как он ушел. Только через несколько минут, когда рука уже горела от усталости, а заготовка была разбита вдребезги, Клео поняла, что осталась одна.

Это ее ужасно опечалило. Она так отчаянно хотела любить его и быть любимой, что трижды громко прокричала: «Идиот!» Запустила молот через всю мастерскую и, схватив с верстака кусок трубы, отправила следом.

Джек никогда не говорил о любви. Он не умел любить. Даже не скорбел по отцу. Ясно лишь одно: она здесь оставаться больше не могла. И не собиралась. Не хотела ждать Джека, даже если он вдруг надумал бы вернуться.

Глава 11

– Спасибо, что разрешил нам с Коном здесь остаться, Скотт. Ты настоящий герой! – Клео стояла на четвереньках и безуспешно пыталась выманить мохнатого увальня из-под дивана Скотта с помощью миски мелко порубленной ветчины.

– Да без проблем.

Скотт, стоявший в дверях, скрестив руки на груди, сказал это мрачно. Клео, взглянув на него, увидела складку меж бровей.

– Как ты думаешь, Джейз не станет возражать? – Что-то подсказывало, что сосед Скотта недолюбливал кошек. И ее саму тоже.

– Эта квартира наполовину моя, все в порядке.

Не на такой ответ она надеялась, но в крошечной квартирке Джинн, где всего одна спальня, держать животных запрещалось. А Клео однозначно не могла сегодня спать одна в доме. В ее доме. От этой мысли делалось еще грустнее.

Клео сдалась и толкнула миску в сторону двух глаз, сиявших в полумраке меж комочков пыли.

– Надеюсь, лоток он найдет. Он не привык все время быть в помещении.

– Найдет. – Скотт отошел от двери. – Иди сюда, сядь. Нам надо поговорить.

Сдвинув ворох одежды в угол дивана, Клео тихонько вздохнула и усмехнулась:

– Дашь мне выговориться и подставишь плечо?

– Нет. Говорить буду я, и ты должна выслушать.

Все ее внимание теперь было приковано к незнакомцу, который стоял в центре комнаты, никогда еще Скотт не разговаривал с ней так. Это был не тот парень, который появился с бананово-карамельным пирогом через пару часов после отъезда Джека и спас ее от нее самой. Подозрительность заставила ее прищуриться.

– Джек рассказал тебе о своей сегодняшней встрече, да?

– Он очень за тебя переживает.

Клео фыркнула:

– Видимо, недостаточно, раз не остался и не рассказал о своих планах. – Она выпрямилась и добавила: – Извини, что навязалась тебе. Сейчас позвоню в кошачью гостиницу и забронирую себе номер в мотеле.

– Как хочешь. Но сначала выслушай меня. – По взгляду серых глаз было ясно: возражения не принимаются. Он ткнул в сторону Клео пальцем. Совсем не похоже на него.

Удивление превратилось в волнение, внутри все напряглось. Клео села. Скотт остался стоять. Ясно, дружеского плеча, на которое можно опереться, не будет.

– Ладно. Что ты хотел мне сказать?

– Это насчет Джека.

Клео подняла руку в предупреждающем жесте:

– Если бы он хотел, чтобы я знала, сам бы рассказал.

Скотт покачал головой:

– Не рассказал бы.

Его голос изменился, Клео разволновалась не на шутку. Сердце сдавило. Что бы Скотт ни собирался сказать, Клео и слышать ничего не хотела.

– Проблема с Джеком в том, что…

– Закрой рот, Клео.

От неожиданности она повиновалась.

– Хотя бы раз в жизни взгляни на все с его точки зрения. – Скотт медленно подошел к окну. На пригород опускались сумерки. – Все началось примерно тринадцать лет назад.

Обхватив руками колени, Клео застыла в отчаянной попытке избавиться от боли в сердце. Диван прогнулся, рядом сел Скотт. Он долго говорил, и теперь, казалось, у него не осталось слов. Клео тоже молчала, потому что в горле стоял ком.

Человек, которого она любила как отца, оказался вовсе не таким, каковым она его считала. Клео оцепенела, словно ей снился ночной кошмар, в котором она убегала от чего-то, но убежать не смогла, и потому это что-то затянуло ее вниз. Она упала и очень больно ударилась, пробуждение на этот раз спасти не могло. Сегодня Клео потеряла не одного любимого мужчину, а двоих.

Она стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. Хотелось на кого-нибудь сорваться. На кого угодно. В особенности на слепую Клео Ханиуэлл.

– Я должна была это заметить.

– Не вини себя, Клео. – Скотт сжал ее плечо, чтобы как-то утешить. Но это не помогло. Ничего не могло помочь.

– Я должна была догадаться, что что-то не так.

Что синяки у Джека не только из-за драк на заднем дворе, а происходило нечто более страшное.

Виной всему его отец.

Человек, который истязал плоть от плоти своей.

– Никто ничего не знал. Джек делал все для того, чтобы сохранить это в тайне. И Джерри тоже, – закончил Скотт.

Все эти годы Джек молчал. Слезы жгли глаза Клео. И все из-за того, с чем ему пришлось столкнуться. Но он остался, чтобы присматривать за ней. За непослушной девчонкой, которая использовала любую возможность насолить ему. А когда он ушел, теперь она понимала почему, по его просьбе о ней стал заботиться Скотт. Джеку было до нее дело.

Как же она ошибалась насчет него!

Точно так же, как и его отец, она велела ему не возвращаться.