Забери меня отсюда (СИ)

Илью стала раздражать ее привычка запираться в туалете - теперь она это делала каждый вечер - брала с собой в туалет бокал вина, сигареты и непременный айфон. Дальше все катилось как по снежной горке - она напивалась, переписывалась с кем-то очередным, который должен был вскоре сменить Илью, хихикала, иногда про себя, иногда в разговоре. Он в это время сидел на кухне, пялился в телевизор, понимал всю бессмысленность своего существования, оттого больше пил и накачивал себя коктейлем из злобы и отвращения к себе, ненависти к Лике и снова к себе. Странным было то обстоятельство, что он никак не мог прекратить этот образ жизни; понимал хорошо, что и она была бы рада "на время пожить отдельно", однако вот так вот вдруг в голове застряла мысль, что после него она будет счастливее, чем с ним. Вот это он совсем не хотел принимать, напротив, возмущался и постепенно стал нетерпимым к любому проявлению самостоятельности со стороны Лики. Самостоятельностью он назвал бы привычку прятаться от него в туалете; она, обученная жизнью, предчувствовала, что их связь так просто не закончится, хотя и подобного в ее жизни не было пока - как много раз падавший мордой в грязь, человек будет бояться высоты, с которой падение обещает быть болезненным, а не иметь одни лишь грязные "последствия" и пару синяков. На что она рассчитывала, Лика не знала - просто было привычным делом напиваться каждый день до отключки... Будто прятались друг от друга. И вот однажды он взорвался, как петарда - во время празднества. Они, как обычно, о чем-то говорили, затем поспорили, он вспомнил вдруг, что когда-то она что-то такое сказала ему, обвинил ее, что от них ушла Лана; она стала оправдываться, еле ворочала языком. И он ударил ее. Она упала с табурета и сильно ударилась головой о кухонный шкаф. Он подлетел к ней и стал лупить ее своими крепкими кулаками... Душа пела! С каждым ударом ему становилось легче, в голове прояснялось, мысли упорядочивались, он даже стал провидцем, зная точно, каким будет эффект от очередного удара. Вроде бы не так долго это происходило, но ему настолько полегчало, и вместе с тем так вдруг настойчиво стала биться мысль о завершающем аккорде, что, когда он напрягся из всех сил, чтобы ударить ее правильно и сломать либо шею, либо пробить череп, почувствовал взгляд отца. Поднял голову, - оказывается, он сидел на ней и заколачивал ее лицо в пол, как сваю. Где-то впотьмах стоял отец Владимир - в дверях, как будто то были врата... Илья услышал его голос - голос вкрадчивый, и со смешком:

-Не делай это один раз, иначе потом придется делать так часто, как только сможешь! Возьми ее с собой, чтобы прожить жизнь до старости. Она всегда будет при тебе, ты всегда будешь знать, с какого места можешь начать повторять меня, может быть и своего деда... Таскай ее с собой, не давай ей быть счастливой без тебя, и вы сможете дожить до того дня, когда однажды потом ты увезешь ее в лес... Потому что она не имеет права быть счастливой без тебя...

Он вскочил на ноги, направился к двери и вдруг различил в образе отца пиджак, который висел на крючке у самой двери. Затем он вспомнил будто бы голос отца и понял, что не было никакого голоса - то была просто мысль, которая поразила своей отчетливостью и рационализмом, мысль, высказанная каряво, но мысль вполне даже резонная, спасительная мысль!

Он подскочил к Лике и стал ее приводить в чувство. Потом потащил в ванную, чтобы помыть лицо, посадил ее и пустил душ. Она пришла в себя... А он стал ласковым, извинялся, наблюдал, как постепенно уродуют ее лицо гематомы.

Он обещал ей, что пока она будет поправляться, он ее каждый день станет угощать хорошим вином; ей не надо искать работу, не надо работать. Он станет заботиться о ней. Лика только поинтересовалась, когда сообразительность вернулась к ней, за что он ее так?

-Ты хотела уйти от меня? - ответил он вопросом.

Она расплакалась и призналась, что ей скучно стало, и еще, что она начала его бояться, потому что в глазах его появилось "такое нехорошее что-то". Он даже посмотрел на себя в зеркало ванной, и ему тоже не понравились его глаза. Он обещал ей исправиться...

День этот они закончили как и все предыдущие. Даже любовью получилось заняться. А под утро, когда он проснулся, ее не было в квартире. И снова услышал он голос отца - у самого уха; тихий голос произнес слова:

-Не переживай, она никому ничего не скажет, никуда не заявит. Прокутит деньги, которые стащила, и вернется к тебе. Она уже никуда от тебя не денется.