Забери мою душу

Шумно выдыхаю, откидывая голову на спинку кресла. Спокойно, Доронин, это всего лишь девочка, внучка Милохина, которую по какой-то причине ты должен опекать.

Карма у меня, что ли, такая?

Даже моя дочь, которой четыре, и то послушнее этой маленькой стервы с глазами цвета ясного неба. Иной раз разбивает таким диссонансом, когда ее невинные глаза смотрят на меня, а порочные губы несут совсем не невинные вещи.

- Почему я прикована?! И где я?! – раздается голос Эли.

Ммм, избалованная принцесса проснулась.

Продолжим вчерашний урок. Чтобы закрепить результат.

Слышу, как дёргает руками, звеня цепочками, пристегнутыми к кованой спинке кровати, но голову не поднимаю. По телу проходит волна чего-то горячего, будоражащего, и одновременно кроет злостью и раздражением, что весь мой контроль летит к черту с этой девочкой.

- Отпусти меня! Ты сошел с ума?! Ты заковал меня в цепи?! Ты нормальный?! – в голосе столько возмущения и нотки страха. Да неужели принцессу можно чем-то испугать?!

- Нет, Эля, я не нормальный! Надеюсь, ты это усвоишь и оставишь свои детские игры! – поднимаю голову и смотрю в небесные глаза. А там тысячи эмоций. Злость, страх, растерянность и все же блеск азарта. Девочка неисправима! - А цепи для того, чтобы было проще перевернуть тебя, не выкручивая руки, и выпороть за вчерашние пьяные выходки, - уверенно встаю с места и снимаю с себя мягкий кожаный ремень, сделанный на заказ специально для таких случаев. – Длинный, из мягкой и эластичной кожи. Специально для плохих и непослушных девиц, - понижаю голос, складывая ремень вдвое.

- Ты не посмеешь! – дёргается, сотрясая кровать, пытаясь освободить руки, но у меня очень надёжные девайсы, качественные.

- Отчего же? Ты же хотела знать, какой я. Пришло время тебе показать. Выпросила, - усмехаясь, надвигаюсь на девочку, которая пятится назад, упираясь в спинку. И вроде бы цель - всего лишь нашлепать и отбить желание играть со мной в свои детские игры, но эта сцена будит во мне нечто большее, то, чего Эля не выдержит, да и не нужно ее в это погружать...

ГЛАВА 14

Элина 

- А как же добровольность? – выкрикиваю первое, что приходит в голову.

- Что? – усмехается гад. Перевожу взгляд на кожаный ремень у него в руке и сглатываю. Я словно в прострации после пробуждения, не понимаю, что происходит. Почему я прикована?

И какого черта?!

Если быть откровенной, то страшно. Но в какой-то момент в голове мелькает мысль: а что, если позволить ему причинить мне боль? Какая она? Сильней ли душевной, заполнит ли пустоту?

- Основные правила Темы - разумность и добровольность. А я согласие на это не давала, - указываю глазами на ремень.

- В Теме - да, - он наклоняется ко мне, опираясь рукой на спинку кровати. – А я тебя наказываю, - вкрадчиво шепчет и заглядывает в глаза.

- Никто не имеет права меня трогать! – Дышу. Спокойно, Эля. Он не посмеет. Убеждаю себя.

- Я тоже не давал тебе права относиться ко мне пренебрежительно, язвить, в какой-то степени унижать меня как тематика, показывать неприличные жесты пальцами и посылать. Но ты же не спрашивала моего мнения. Так почему я должен спрашивать твоё? М?

- А я не заказывала тебя в качество надсмотрщика! – вздрагиваю, когда он поправляет упавшие мне на лицо волосы.

- А я ничего плохого тебе не сделал, чтобы получать такую реакцию. Я всего лишь пытался заботиться по просьбе твоего деда, которому небезразлична твоя судьба.

По сути, Доронин прав. Ничего плохого он не делал. Такая повелительная форма заботы. Только я не заказывала.

- По факту ты унижаешь меня как мужчину. А я такого с рук спустить не могу. Лучший инструмент воспитания - боль. Только через боль люди запоминают, что хорошо, а что плохо. Это рефлекс, заложенный природой.

Смотрю ему в глаза, а там плавится благородное серебро. И понимаю, что он это все серьезно. А самое поразительное то, что я глубоко вдыхаю его холодный запах и на адреналине ловлю волну возбуждения. Такую острую и горячую.

Выдыхаю, когда он вдруг отходит от меня и встаёт в ногах. Но не успеваю опомниться, как Доронин хватает меня за щиколотки и резко переворачивает на живот, скручивая цепь. Застываю, словно из меня выбили весь кислород, по телу проносится жар и лёгкая дрожь. Да, мне страшно, но пугает уже собственная реакция.

- Нет! - пытаюсь перевернуться, но он попросту садится на мои ноги. И все - я обездвижена. Дышу глубже, сжимаю бедра, потому что сводит между ног от желания и ненормального возбуждения. И я не хочу этого! Особенно в такой унизительной ситуации.

Вздрагиваю, когда моего бедра касается холодная кожа ремня. Дыхание само собой рвется, тело содрогается. Вместе с волнением и зарождающейся внутри злостью на этого мужчину, растет возбуждение. Хочется простонать, и я почти это делаю, когда холодная кожа ремня играет, обманчиво лаская кожу на бедре.