Заберу тебя себе

Новость обрушивается неподъемным грузом. Мне будто с размаху дают под дых. Дана беременна… Не нужно никаких анализов, я просто знаю, что ребенок мой. А я предал их обоих, не защитил. Так много обещал и так мало сделал. Она ведь пыталась поговорить. Жгучей болью пронзает мысль — вдруг из-за моего ответа Дана попала под машину? Расстроилась и отвлеклась? Мне не хватит жизни, чтобы вымолить прощение. Прислоняюсь лбом к перегородке, отделяющей реанимацию. Стучу по пластику кулаком и рычу, проклиная себя. Гребаное дежавю! Будто и не было этих четырех лет. Там, за стеной, снова умирают моя женщина и мой ребенок.

Глава 16 Марк

Спустя двадцать минут в коридор возвращаются родные Даны. Мать в слезах, мужчины с мрачными лицами. Завидев меня, отец Даны решительно приближается и рычит:

— Какого черта ты здесь забыл? Приехал позлорадствовать? Зря радуешься! На этот раз я упеку вашего сумасшедшего урода за решетку!

— Вы знаете, кто виновник? — уточняю сразу. Плевать мне на его ненависть.

— Парни Олега уже вычислили по камерам. Этот кретин, Виктор, даже не скрывался! В первый раз не получилось, так он не успокоился! Чего вы прицепились к моей девочке? Ну убейте уже меня, Дана тут причем? — он кривится от боли. Его эмоции слишком искренние, чем меня настораживают. Будто и впрямь не понимает, причем тут его дочь. А может, и не знает о ее просьбе? Впрочем, сейчас меня больше беспокоят другие слова:

— Что значит: в первый раз не получилось? На Дану уже нападали? — спрашиваю, ощущая, как все внутри покрывается льдом.

— А то ты не знаешь! — почти выплевывает мужчина. — Родственнички твои, двинутые на всю голову, сразу после суда пытались ее достать. Тогда тоже была машина. Но Дана сумела увернуться. Твари! И самый больной среди них младший Смирнитский! Наверняка, как сестра, дурью накачивается!

Ненависть этого человека слишком убедительна. И слова про дурь тоже. Сдерживаюсь изо всех сил, не обращая внимания на его истерику, и вежливо прошу:

— Пожалуйста, это очень важно. Вы утверждаете, что Виктор уже покушался на жизнь Даны?

— А я о чем говорю! Мы писали заявление. Но тогда эта тварь лучше пряталась. Потом Олег их прижал. Мы думали, наконец все закончилось. И вот… — он едва сдерживает слезы и отворачивается. А мне нужно выяснить все до конца. Пусть сейчас не время и не место. Но лучше пытаться разобраться, чем сходить с ума, думая, как идет операция.

— Еще два вопроса, — прошу максимально ровным тоном. Хотя внутри просто гребаный ураган. — Экспертизу тела Елены проводил ваш знакомый?

— Имеешь в виду начальника службы? — хмурится отец Даны. — Да, я с ним знаком. И что? У меня полно знакомых среди врачей. Но единственное, чем помог Пашка — отдал копию заключения. Твои неуемные родственнички пытались его подкупить и заставить переписать то, что их не устраивало. Паша беспокоился, что они своего добьются.

— Так, ладно, — мотаю головой. — Врач, который делал вскрытие, встречался с вашей дочерью? Ну, на тот момент.

— О чем ты? Что за грязные намеки! Данка до мужа почти ни с кем не встречалась. Мы с матерью беспокоились, что ей некогда личной жизнью заниматься. Я понятия не имею, кто конкретно делал вскрытие. И дочь никогда этим не интересовалась. Удовлетворен? Чего вам еще от нас нужно? Это был чертов несчастный случай! И я, в отличие от твоей невесты, не пил и не ширялся за рулем, — он устало опускает плечи и возвращается к жене, обнимает ее. Моя голова раскалывается от мыслей. Нужно немного времени, чтобы все это осознать. Но сначала задаю еще один вопрос:

— Виктора задержали?

— Сбежал, сученыш! Ну ничего, Олег его найдет, — зло отвечает отец Даны. А ее муж тяжело смотрит мне в глаза и презрительно усмехается.

Опускаюсь на диван и потираю лицо ладонями. Надо собраться и попробовать разобраться в этой мешанине. Алекс успокоительно похлопывает меня по плечу. Прошу его узнать новости. И когда он скрывается в служебном коридоре, обдумываю все, что услышал. Это может быть правдой? Виктор пытался убить Дану? Она сама никого ни о чем не просила. Экспертиза была честной. А Елена под наркотой? Это полностью меняет картину мира, в которой я жил последние годы. Какого черта еще тогда не поговорил со второй стороной аварии? Переложил на других. Тяжело было? То, что я чувствую сейчас, это даже не боль — это чистый ад.

И если все так — я последний мудак! Оттолкнул любимую женщину из-за чужого вранья. Мне срочно нужно найти Виктора. В отличии от остальных, я знаю, где он прячется. Один раз по пьяни проболтался о своем тайном убежище и даже возил туда. В небольшой дом за городом, зарегистрированный на подставное лицо. Как только закончится операция, оставлю здесь Алекса для контроля и отправлюсь на поиски. К Дане меня все равно пока не пустят. Старательно избегаю мыслей о том, что все может пойти по плохому сценарию. Не представляю, как тогда буду жить.

Друг возвращается мрачнее тучи. Ловит мой взгляд и пытается сменить выражение лица. Наклоняется и говорит так, чтобы слышал только я:

— Операция еще идет. Пока все штатно. Дана жива.