Забытое

Восстав из морских глубин, Иль-Тарион отодвинул Взморье и застыл на новой береговой линии каменными зданиями, полуразрушенными мостами и накренившимися башнями. Кусок древнего города, неизведанным образом оказавшийся снова на поверхности, выглядел пугающим, но манящим. Стены, облепленные ракушечником и засыхающими водорослями, кривые арки и разбитые статуи — все это хотелось рассматривать и изучать. Правда, Ржавчина запретил даже близко подходить к Иль-Тариону. Ему хватило и того, что я едва не осталась лежать под обрушившейся стеной. Здания древнего города были ненадежными и покосившимися, они угрожали вот-вот рухнуть, и входить в эти узкие улицы было по-настоящему опасно.

Хотя и безумно интересно.

Поэтому Ржавый король выставил на берегу стражей.

За барьером воздушной защиты острова роились белые альбатросы со всадниками. Февры тоже пытались понять, откуда, склирз его подери, возникли эти древние строения!

Посмотрев на кружащих белых птиц, я отправилась проведать ту, что лежала в сарае. И пока шла, все думала о тенях, скользнувших по моему телу в момент опасности. Кристиан снова пытался меня защитить. Это согревало меня и в то же время причиняло боль. Я не хотела думать о нем, потому что каждое воспоминание сводило с ума.

Быть так близко и в то же время неимоверно далеко… Иногда мне хотелось закричать «Я скучаю!». Я так скучаю, что не могу дышать, Кристиан…

К моей радости, раненый альбатрос встретил недовольным клекотом и пустой посудиной, в которой ночью ещё были куски мяса. Крылья выглядели значительно лучше, на месте ожогов кое-где даже появился легкий белый пух. От ликования я даже исполнила на соломе подобие победного танца!

— И не надо так смотреть! — пропела я Киару, который пытался не улыбнуться, глядя на мои подпрыгивания. — Альбатрос выжил! И он снова сможет летать! Это ли не чудо?

— Ты ужасно танцуешь, — сказал бесцветный и все-таки не удержался. Его губы дрогнули и поползли вверх.

— И пою отвратительно, — весело объявила я. — Непростительные грехи для благородной госпожи. А я, к счастью, не она!

— А хотела бы ею стать? Ты… могла бы.

— Что? — я так удивилась этому вопросу, что даже перестала приплясывать и обернулась на Киара. Северянин стоял в тени, скрывая выражение лица. Я пожала плечами: — Вот еще! У вас, благородных, столько запретов и глупостей, что можно свихнуться, если все их выполнять! Я уж лучше по-простому как-нибудь. Да и вообще… нашел, о чем говорить! Никто из нас не знает, что будет завтра. Сегодня вон поднялся Иль-Тарион, а утром, может, восстанут мифические огнекрылые драховаксы?

— Драховаксов не бывает, — хмыкнул Киар. — Это выдумки.

— Ага, и древние города не восстают из морских глубин. Знаешь, я уже ничему не удивлюсь. Ну разве что помилованию императора, если февры захватят остров.

Киар вдруг резко шагнул вперед. Так, словно хотел меня обнять. Но не сделал этого, так и остался стоять, прижав руки к бокам.

— Вивьен…

— Не надо, Киар, — я легко улыбнулась. — Я знаю, чем мне грозит освобождение Двериндариума. Я все понимаю. Давай просто попытаемся спасти как можно больше людей. И… пообещай, если… Если у февров получится… пообещай, что позаботишься о Китти, Море, Фыре и остальных. Они не виноваты.

Бесцветный нахмурился, алые глаза полыхнули, словно зарево погребального костра.

— А ты? О себе ты просить не будешь? Я ведь мог бы…

Я снова улыбнулась.

— Нет.

Киар коротко выдохнул. И шагнул ко мне. Слишком мягко. Слишком… жадно. И снова я вспомнила его взгляд в тот момент, когда он оттолкнул меня от летящих камней. Такой живой взгляд, совершенно не свойственный холодному северянину.

Я так же мягко отступила, присела возле альбатроса и принялась осторожно счищать остатки поврежденных перьев и пуха, чтобы они не мешали расти новой ости. Киар придержал голову птицы, не давая ей меня клюнуть. Но алый взгляд преследовал меня, словно приклеенный.

— Вив…

— Как думаешь, когда он сможет взлететь? — не дала я лорду договорить. — Мне кажется, надо повыдергивать вон те перья, от них остались одни сожжённые иголки.

— Вивьен.

— И налить свежей воды, он всю выпил. И еще…

— Посмотри на меня.

Я осторожно подняла голову. Бесцветный хмурился, а на его скулах, к моему изумлению, залегли два пятна. Не румянец, а просто розоватые полосы, непонятно как оказавшиеся на лице лорда Аскелана. В алых глазах таяли ледники Колючего Архипелага.

Киар вдруг поддался вперед, и его длинные бледные пальцы стиснули мою ладонь в ворохе птичьих перьев. Сжали и замерли, не отпуская.

— Существует регламент, по которому тебя не смогут судить февры, — быстро и едва слышно произнес северянин. — Если ты принесешь пожизненную клятву служения и верности. Северу, королю, рубиновой короне. И… одному из наследников Архипелага. Мне.

Я покачала головой и осторожно потянула ладонь из его руки.

— Стать твоей вечной рабыней среди ледников?

— Остаться живой. И свободной.

— Не уверена, что мы одинаково понимаем слово «свобода», — пробормотала я, отстраняясь.