Забытые грехи

Джоси напряглась, она испытывала слишком много эмоций, чтобы сосредоточиться на чём-то одном. С Шейном всегда существовал предел, особенно в спальне. Но сейчас, словно рухнула стена, выпуская дикость и тьму, которые — как она подразумевала — он таил. Его воспоминания возвращались, но он не отгородился той стеной. Может, в этот раз, всё будет иначе. Он прикусил мочку её уха, обхватывая руками груди и щипая соски. От этого по коже побежали мурашки удовольствия. Шейн начал опускать руку по её животу. Добравшись до стыка бёдер, он раздвинул пальцами складки и проник в её тело.

— Ты такая горячая.

У Джоси подогнулись колени. Она сильнее прижала ладони к плитке, стараясь удержать равновесие. Сохранить контроль. Он сместил руку, чтобы задеть основанием ладони клитор. Джоси вскрикнула. Это уже чересчур. Он нужен ей. Шейн усмехнулся — порочно и высокомерно — опалив горячим дыханием ухо Джоси.

— Мы останавливались в крохотном отеле с бассейном, да?

Она сжала его пальцы внутренними мышцами.

— Да. Ты вспомнил?

— Вода, ты, пар… воспоминания возвращаются. — Его член дёрнулся у её попки. Шейн продолжал дразнить её пальцами, двигая ими внутри её тела. А другой рукой дразнил грудь, перекатывая пальцами попеременно то один, то другой сосок. — Мы отлично повеселились в том бассейне. Ты выкрикивала моё имя, выжимая из меня семя.

Да, но тогда он был нежен, а она не хотела нежности. Хотела его всего. В голове вспыхнули воспоминания, подчёркивая, насколько тогда он был другим. Господи, но Джоси хотела его такого, какой он сейчас.

— Шейн, прошу.

— Ах, ангел, я так люблю, когда ты молишь. — Он скользнул рукой вниз от груди, провёл по бедру и подхватил Джоси под колено, поставив ногу на узкую скамейку. Вокруг пальцев её мышцы начали сокращаться. Шейн убрал руку, и Джоси зашипела, протестуя.

— Пока нет, — проговорил он. — Сначала, нам нужно кое-что начать улаживать.

Джоси попыталась сосредоточиться. Голова кружилась, а тело ныло.

— О чём ты?

— Ты в опасности, и должна позволить мне разобраться с этим. — Он прижался к входу в её тело, медленно, очень медленно двигаясь вперёд. Джоси подалась назад, закричала и широко распахнула глаза, когда он вошёл в неё на всю длину.

Мышцы плеч начали дрожать, когда она выпрямила руки, глубже принимая Шейна.

Он застонал ей в ухо, заслонив своим телом от горячих струй душа.

— Миссис Дин, а вы опасная женщина.

Её смех получился задушенным.

— Вас понял, майор Дин. — Она наклонилась вперёд, а затем резко назад.

Шейн схватил её за бёдра, останавливая.

— Медленней, дорогая.

— Нет. — Она дёрнулась в его руках, вызывая искры чистого удовольствия, пульсирующие по мышцам, которые держали Шейна в плену.

Он втянул воздух через стиснутые зубы, заставив Джоси победоносно улыбнуться. Она вновь начала вырываться.

— Проклятье, Джоси. Я хочу поговорить. — Но он сам толкнулся вперёд и назад.

Джоси закрыла глаза, и под веками словно горел раскалённый добела огонь. Упершись в стену, Джоси откинула голову на плечо Шейну, кусая губы. Шейн клацнул зубами, после чего с рыком, впился пальцами ей в бедра и дёрнул на себя. Затем начал двигаться быстрее и яростнее, чем когда-либо прежде. С яростью он прижал губы к шее Джоси. Наконец, он был собой, наконец, трахал так, как нравилось ей. Впервые, Джоси чувствовала, что он принадлежал ей — целиком и полностью. Весь Шейн Дин принадлежал ей и только ей. Она закричала, восхитительные ощущения от толчков Шейна превращали её выдохи в крики и распространяли по всему телу удовольствие. Желание граничило с болью, ведя к вершине, которую Джоси должна была преодолеть, либо умереть. Шейн опустил руку и коснулся её клитора. По нервам растёкся огонь. Джоси взорвалась, открыв рот в беззвучном крике и выгибаясь, пока удовольствие проносилось по всему телу. Она простонала имя Шейна. Крепче обхватив Джоси, он сильнее стал вколачиваться в неё. И через секунды напрягся всем телом, кончая. Наконец, он замер, но не вышел из неё. Джоси спиной ощущала тяжёлые удары сердца Шейна.

— Ангел, я люблю тебя.

Тихие слова.

Собственнический тон.

Абсолютное обещание.

* * *

Шейн лежал на огромной кровати, блуждая между сном и явью. Его разум расслабился, и воспоминания начали наводнять его.