Забытые пьесы 1920-1930-х годов

САША. Ничего удивительного нет. Я зашел предложить свои услуги по костюмерной части, но по костюмерной части все занято, зато по литературной части — свободно. Почему же мне не занять это место? Я, слава богу, не интеллигент, с литературой ничего общего не имею, и вот я одной ногой устроился в театре.

ЛЮБА. А где же вы другой ногой?

САША. Другой ногой — я работаю в газете. (Вынимает газету.) Вот моя статья о пробеге вокруг Москвы. Я здесь доказываю, что каждый гражданин должен уметь бегать на случай войны. Кроме того, скажу по секрету, я уже пьесу сочиняю.

ЛЮБА. Революционную?

САША. До того революционную, что, когда пишу, даже сам краснею.

ЛЮБА. Расскажите, пожалуйста.

САША. Почему нет? Первое действие начинается так… За сценой, конечно, стреляют, а на сцене — комната.

ЛЮБА. С отоплением?

САША. В моей пьесе тепло. Зритель видит, как в открытое окошко льется дивный аромат…

ЛЮБА. Ах, публике это должно понравиться!

САША. Правда, захватывающий сюжет? Дальше будет еще интереснее. Молодая женщина сидит на кушетке и молча колеблется… принять революцию или не стоит.

[ЛЮБА. Сразу видно, что вы самородок.]

САША. Вдруг — входит положительный тип и несет на своем лице следы войны и разрухи. Он берет ее за руку… (берет Любу за руку) и говорит: милая… Он вообще долго и красиво говорит. А дальше я еще не придумал.

Входит МИТЯ. Одет в новую куртку. Смотрит на Любу и Сашу.

Люба отодвигается.

САША. Саша Быстрый. Вероятно, слыхали?

МИТЯ. Нет, извините, не слыхал.

САША. Что ж вы сконфузились, мне так все отвечают.

Берет со столика дамскую шляпу.

Родная стихия… Ваша драма принята к нам в театр, [но требуют кое-каких изменений.] Каркас пьесы сделан хорошо. Только надо (поворачивает шляпу) кое-где прибавить отделки, немножко оттенить, осветить…

МИТЯ. Осветить? Ну нет, насчет освещения у меня все правильно.

САША. Одним словом, я готов вам помочь.

Ах, пьесу писать так приятно!

ЛЮБА. Мечтой унесемся мы ввысь!

МИТЯ. Мне что-то совсем непонятно,

Зачем они вместе сошлись?

САША. Трудиться мы будем все трое.

Успех обеспечен делам.

ЛЮБА. Мы с Сашею пьесу устроим.

МИТЯ.

Не надо — попробую сам.

САША. Я буду соавтор (Любе), вы — муза.

ЛЮБА. Мы сразу привыкнем к труду.

МИТЯ. Соавтор в работе обуза,

а пьесу я сам проведу.

САША. Значит, я буду к вам заходить по вечерам, ваша супруга нам тоже поможет.

МИТЯ (отводя Любу в сторону). Уже. (Саше.) Моя супруга нам помогать не может.

САША. Но почему?

МИТЯ. У нее по вечерам… голова болит.

ЛЮБА. У меня голова не болит.

МИТЯ. Мне лучше знать. А кроме того, я привык работать один.

САША. Не забывайте, что все великие люди писали вдвоем: Мамин работал с Сибиряком^{235}, Мельников с Печерским^{236}, Щепкина с Куперником^{237}… а Достоевский… [Он тоже был за коллектив и даже] сочинял всё во множественном числе: «Братья Карамазовы», «Бесы», «Идиоты»… Ой, целый роман из жизни идиотов!

ЛЮБА.

Интересно?

САША. Мне одна барышня рассказывала, так я хохотал…

ЛЮБА. Может быть, и у тебя с Сашей выйдет что-нибудь веселенького.

МИТЯ. Веселенькое… Но почему тебе хочется, чтобы мы работали вместе, и вообще… (Саше.) Не подумайте, что я ревную.

САША. Пожалуйста, работайте один. Последний вопрос. Где вы получили образование?

МИТЯ (вспоминая с трудом). Сначала — в мужской классической гимназии…

САША. Где, где?.. Ах да, слышал. (Записывает.) А потом где учились?

МИТЯ. На фи-зи-оло-ги-ческом факультете.

САША. На фи… (передавая блокнот) запишите, пожалуйста, сами.

МИТЯ берет блокнот и думает.

МИТЯ. Я просто напишу: учился на альма матер.

САША. Спасибо. До свидания в театре. Виноват, а детки у вас есть?

МИТЯ

(сердито). Нету, нету.

САША. Не надо отчаиваться: у моих родителей тоже долго не было детей, зато когда я появился — вот была радость.

МИТЯ. Я думаю.

САША ушел.

ЛЮБА. Почему ты с ним был так нелюбезен?

МИТЯ. Зато ты с ним была слишком любезна. О чем вы с ним разговаривали?

ЛЮБА. Сначала он про комнату на сцене рассказывал.

МИТЯ. Значит, комнатой соблазнял. Дальше.

ЛЮБА. А дальше — взял меня за руку и действительно сказал одно неприличное слово.

МИТЯ. Какое слово?

ЛЮБА. Вы, говорит, милая.

МИТЯ. А потом?

ЛЮБА. А потом он вообще долго и красиво говорил. Митя, неужели ты меня к Саше ревнуешь?

МИТЯ. Люба, не вступай на эту страшную дорогу. Сначала он предоставит тебе роскошную комнату. Потом эта комната наполнится элегантными самцами, готовыми исполнить малейший твой каприз, и тебе никогда не придется больше работать. Понимаешь, какой это ужас?

ЛЮБА. Понимаю. Расскажи мне еще об этом ужасе.

МИТЯ. На сегодня ты и так достаточно напугана. Мне в театр пора.