Забытые пьесы 1920-1930-х годов

МАНЯ. Ну, нужно начать. Страшно как-то… А все-таки нужно сделать. Нужно доказать Федору, что эта мысль нелепая, дикая… А вдруг правда… дневник так ужасен… Руки дрожат, голова болит. В висках стучит, как будто острым молотком… Может, не делать этого, а утром сказать Федору, что не смогла… Нет, что же я — тряпка? Ну… господи…

ТЕРЕХИН стонет. МАНЯ наклоняется. Трясет его за плечо, толкает.

Костя! Костя, проснись… Костя!

ТЕРЕХИН. Мм-м… Что такое?

Быстро вскакивает.

Кто это? Что надо?

МАНЯ. Это я, Костя, я очень боюсь, ты во сне говорил… Ты сказал, что Нина не застрелилась… а… что Нину убил ты…

ТЕРЕХИН отшатывается. Тяжело дышит. Долго смотрит на МАНЮ и ничего не может сказать.

ТЕРЕХИН. Я… убил Нину? Кто сказал? (Быстро.) Неправда, неправда… Она сама застрелилась… Когда я вошел в комнату, она уже лежала. Револьвер лежал на полу, я подбежал, она еще вздохнула, а потом подвернула руку…

МАНЯ. Костя! Неправда! У тебя лицо белое… Я чувствую, что ты лжешь!

ТЕРЕХИН. Нет, не лгу. Не убивал… Она сама… Потом, все равно нет доказательств. Тебе не поверят. Ложь все. Во сне сказал — не улика. Улик нет.

МАНЯ. Теперь понятно все… и этот дневник…

ТЕРЕХИН. Читала?! Ага… донесешь?! И ты, значит. До конца затравить хотите… Что ж, иди!

МАНЯ. Это опыт. Федор сказал, что я должна это сделать… Обмануть тебя, будто во сне ты сказал. Я не верила, а ты — убийца.

ТЕРЕХИН (встает). Куда? Доносить? Выдать? Сволочь! Выдать бежишь? (Хватает ее.) Маня! Манечка! Не уходи! Нельзя же так. Выслушай.

МАНЯ. Мне страшно с тобой… Пусти!

ТЕРЕХИН. Манечка! Родная, любимая! Ты не уйдешь, не выслушав. Нельзя же так.

МАНЯ. Пусти!

Вырывается.

ТЕРЕХИН. Манечка! Смотри, на коленях прошу. Ну, выслушай. Ты не можешь обвинять меня. Пойми, она не давала мне жить. Она грозила мне. Я задыхался. А тогда, в комнате, во время вечера… Помнишь, ты ушла из-за нее… У меня гнев вскипел. Знаешь, ведь издерган я. Не выдержал…

МАНЯ. И убил?!

ТЕРЕХИН. И… выстрелил… Видишь, я говорю тебе. Я не боюсь тебе сказать, потому что люблю тебя. Знаю, что не предашь. Ведь у меня только ты… Все остальные как волка травят, загрызть хотят, а сами, если среди них покопаться… Думаешь, они все чистые, беленькие? Лгут. Сами такие! Притворяются, подличают. А я открыт… Вот он я — весь. Я не скрываюсь. Я не боюсь… Так вали все на меня. Вот он — Терехин. А я… один… один…

Валится на пол, плачет.

МАНЯ. Костя! Ну, Костя! Не надо. (Наклоняется. Берет его голову. Потом отшатывается.) Нет, не верю. Все ложь. И любовь твоя — ложь. И слезы — ложь… все ложь… Пусти меня!

ТЕРЕХИН. Манечка, не уходи! Подумай, если ты скажешь, тогда мне одно — пуля. Тогда по всем углам вой поднимут. Вот он… Терехин — убийца. Терехин — развратник. Из партии выкинут. И пойдут! Терехин… Терехин… «терехинщина»… А все эти чистенькие за меня скроются. Пакость свою затаят. Ату… ату, трави его, Терехина, все преступления он совершил! Пусть он отвечает, а мы ни при чем. Это он с тремя жил, а мы — никогда. Это он жену травил, а мы ангелы. Это он разложился, а мы из гранита. Манечка, меня нельзя выдавать одного, не хочу отвечать один. Пускай все, всех тогда…

МАНЯ. Оставь меня! Пусти! Я боюсь тебя… Я буду кричать!

ТЕРЕХИН. Манечка! Неужели выдашь? На револьвер. Вот он. На, убей. Стреляй в меня! От твоей руки умру, если и ты со всеми.

МАНЯ. И это ложь… играешь. Я чувствую… все это неправда. Все это отвратительная игра.

ТЕРЕХИН. Ну, иди сюда! Сядь.

(Сажает ее на кровать.)

МАНЯ. Пусти…

ТЕРЕХИН. Не пущу, пока не поймешь, что тебе нельзя идти туда.

МАНЯ. Пусти. Я… закричу.

Вырывается. ТЕРЕХИН не пускает ее. Она кричит.

Пусти… а… Федор!..

ТЕРЕХИН. Ах, Федор! Опять Федор… Значит, с ними! Сволочь! Гадина!

Вырываясь, МАНЯ кричит.

(Душит ее.) Нет, не скажешь… Я заткну тебе глотку… Я…

В дверь ломятся.

ТЕРЕХИН борется с МАНЕЙ. Слетает дверь, сорванная с петель.

В комнату вбегают ФЕДОР, ВАСИЛИЙ, ЛЮТИКОВ, ВОЗНЕСЕНСКИЙ, АНДРЕЙ. Бросаются к ТЕРЕХИНУ. Оттаскивают его, держат.

МАНЯ медленно поднимается с кровати. Проводит рукой по лицу.

ТЕРЕХИН (пристально и долго на нее смотрит). Скажешь?

МАНЯ. Скажу.

Занавес.

Василий Шкваркин

«Лира напрокат»

ВОДЕВИЛЬ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ, ШЕСТИ КАРТИНАХ С ИНТЕРМЕДИЯМИ

Действующие лица:

МИТЯ СИЗОВ, монтер и драматург.