Забытые пьесы 1920-1930-х годов

КОКО. Мимодрама, инсценировка… Наверное, одного из наших лидеров: только они в белом бреду еще носятся с короной.

ДМИТРИЙ. Что же это?

КОКО. Трагическая фигура в трауре — Россия. Он — «красный бред».

ДМИТРИЙ. Несчастная наша Россия. (Смотрит на сцену.) Графиня танцует с огнем, но не гасит, а разжигает факел революции.

КОКО. И сама сгорит в его объятиях.

ДМИТРИЙ. Я запретил бы такую инсценировку: символика не вполне определенная.

КОКО. Дипломатическая нота: каждый толкует ее как ему выгоднее. Подальше, подальше от «красной опасности». Слишком прилипчивая болезнь. Лолот, хочешь поесть? Я пойду закажу.

Уходит.

Явление пятое

ЛОЛОТ и ДМИТРИЙ, КОКО

Неловкое молчание. ЛОЛОТ, подпевая под все еще доносящийся мотив танго, садится на свое место. Держит в руках взятую на столе визитную карточку.

ДМИТРИЙ (после паузы). Так. (Пауза.) Так вот оно как.

ЛОЛОТ взглянула на него. Умолкла. Бросила на стол визитную карточку, которую ДМИТРИЙ берет, подпевая. Музыка умолкает.

ЛОЛОТ (вдруг резко встает). Так.

В зале крики «браво», «браво», «бис», занавес закрывается проходящим гарсоном.

ДМИТРИЙ (взглянув на карточку). Мы, кажется, заняли чужой столик. (Читает.) M-me Арг… Как, Аргутинская?..

ЛОЛОТ. Вы, кажется, довольно давно знаете, что моя фамилия Аргутинская.

ДМИТРИЙ. Была. Обычно в «свете» жена носит фамилию мужа.

ЛОЛОТ. Обычно. (Вдруг, не выдержав.) Может быть, и очень обычно, чтобы шикарные светские мсье завязывали романчики по объявлению, но чтобы это кончалось законным браком, не совсем обычно.

ДМИТРИЙ. Это рискованно. По российским законам до сих пор разводиться было чрезвычайно трудно. ЛОЛОТ. А заводить романы по…

ДМИТРИЙ. По объявлению?

ЛОЛОТ (зажимая уши, зло). Да, по объявлению.

ДМИТРИЙ. Это можно себе позволить раз в жизни, и то закаешься, право. Спросите Жоржа… о, пардон!

ЛОЛОТ. Пожалуйста, пожалуйста. Спросите и меня.

Отходит в сторону.

О, какие чудесные цветы!

Вошел ГАРСОН с букетом и корзиной цветов, которыми украшает соседний стол. Он рассыпает их по столу и даже по полу.

ДМИТРИЙ. Какой-нибудь американский дядя, который не жалеет денег.

ЛОЛОТ. Почему вы думаете?

ДМИТРИЙ. Впрочем, вы правы. Вероятнее всего, влюбленный менестрель готовит встречу даме своего сердца.

ЛОЛОТ. Счастливая. (Опустила голову на стол.)

ДМИТРИЙ. Кто?

ЛОЛОТ. Ну, вон та… (показывает рукой на стол), которой рыцарь будет так красиво говорить о своей любви. (Пауза, почти со слезами.) Когда-то и я мечтала.

ДМИТРИЙ. О любви?

ЛОЛОТ. Красивой, сказочной.

ДМИТРИЙ. И искали ее по объя?..

ЛОЛОТ

(быстро прерывает). О, довольно. (Встает.) Где же Коко?

Смотрит в зал.

ДМИТРИЙ. Поискать его?

Приподнимает занавес и смотрит в зал.

Вероятно, нашел каких-нибудь знакомых.

В зале шум. Снуют гарсоны.

Слышны отдельные выкрики:

— Garçon!.. Eh dites done!..

— Un bock!

— Uno momento!

— Kelner…

— Herr oberst… hipp… hipp… hipp… hourra!..

— Alla vackra flickors skal![95]

ЛОЛОТ. Слышите, на скольких языках здесь… пьют.

Отходит.

ДМИТРИЙ (берет у проходящего лакея две рюмки и бутылку, наливает ей и себе). Шведы пьют за всех хорошеньких женщин, я выпью за одну. (Чокается с ней.)

ЛОЛОТ. Мерси. (Ставит рюмку.) Что-то очень крепкое.

ДМИТРИЙ. Шведский пунш. Боитесь опьянеть?

ЛОЛОТ. О, эта атмосфера пьянит меня больше вина. Этот постоянный va-et-vien[96], этот угар. Обожаю Париж.

ДМИТРИЙ. Одни Большие бульвары (наливает ей) чего стоят.

ЛОЛОТ. А улица? Парижская улица. Сколько в ней радостного бытия. Искрометного веселья. Все торопятся. Все куда-то бегут, несутся, как вихрь. И это чувство абсолютной свободы — никому до тебя нет дела. Никто тебя не знает. Живи как хочешь.

ДМИТРИЙ. С кем хочешь. (Наливает ей.)

ЛОЛОТ (взглянув на него). Да, с кем хочешь. И это никого не интересует.

ДМИТРИЙ. Вот тот стол вас настроил на такой меланхолический лад.