Забытые пьесы 1920-1930-х годов

ОТЕЦ НИКАНДР (стуча палкой об пол). О, порождение ада! О, друг сатаны и Вельзевула! О, соблазнитель и искуситель сердец! Верни мне монастырские деньги!

ШАНТЕКЛЕРОВ. Твоя наглость возмутительна!

ОТЕЦ НИКАНДР. Верни деньги, разбойник Варрава^{99}, и кайся перед миром христианским!

ШАНТЕКЛЕРОВ. Уходи отсюда!

ОТЕЦ НИКАНДР. В последний раз прошу деньги, богомерзкий человек!

ШАНТЕКЛЕРОВ. Я теряю терпение…

ОТЕЦ НИКАНДР. Деньги и бриллиант верни, душегуб и разбойник!

ЗИНА. Мамочка, да что это такое? Почему вы молчите, почему позволяете оскорблять Николая Михайловича?

НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Послушай, отец, ты пьян?

ОТЕЦ НИКАНДР. Не я пьян, ослепшая душа! Пьяны вы, принявшие козла за овна! Тать и прощелыга стоит перед вами…

ШАНТЕКЛЕРОВ. Я его сейчас задушу!

ГРОБОЖИЛОВ.

Монах с ума сошел!

БОЦ-БОЦЯНСКИЙ. Эй, отец, осторожней!

ОТЕЦ ГАВРИИЛ. Не кричи, монах!

ОТЕЦ НИКАНДР. О, кричать буду! Рыдать буду! Трубой иерихонской гудеть буду — верни деньги монастырские!

ШАНТЕКЛЕРОВ в бешенстве кидается на МОНАХОВ.

ШАНТЕКЛЕРОВ. Молчи, монастырская крыса! Мои враги не дремлют, они скоро узнают, как шутить со мной!

Общее замешательство. МОНАХОВ оттаскивают в угол. Поднявшаяся рука повисла над стоящим перед ШАНТЕКЛЕРОВЫМ ТРУПОЕДОВЫМ.

ТРУПОЕДОВ. Опустите вашу руку! Не ожидал и я от вас такого свинства! Взять деньги, и у кого же? У приятеля, с которым к одной же попадье ездили!.. Денежки-то мои целы?

ШАНТЕКЛЕРОВ. Трупоедов!

ТРУПОЕДОВ. Я больше не че-ка! Че-ка едет! Они едут! Колокольчики звенят! Динь, динь, динь… ближе… ближе…

ЗИНА.

Мамочка, мне страшно!

НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Я ничего не понимаю.

ТРУПОЕДОВ. А нам не страшно… Тарабарин, нам не страшно?

ТАРАБАРИН (трагично). Страшно!.. (К Шантеклерову.) Верни мою невесту!

ШАНТЕКЛЕРОВ. Господа, товарищи… дамы, успокойтесь!

2-я ПОДРУГА. Какая трагедия!

ТАРАБАРИН. Нет, кричать, кричать на весь мир о позоре молодого, неопытного сердца, кричать о разбитой душе! Ты сгубил мое счастье, ты погубил Наташу!

1 — я ПОДРУГА. Ах, какой роман! Какой роман!

ЗИНА (падая на руки подруг, плача). Неужели все это правда?

ТРУПОЕДОВ. Правда! Я сам наблюдал сие, граждане!

ЗИНУ, громко рыдающую, уводят.

ЗАПЕКАНКИН. Амба, амба, черт возьми!

НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Ах, дура! Какая же я дура!.. Комиссарша! В Москву! Автомобили! Воздушный шар, шоколад с золотым ярлыком! Как девчонку, обошли льстивыми словами!

ШАНТЕКЛЕРОВ. Маман!

НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Молчать! Взгляни на гостей! Они смеются! Смейтесь, смейтесь над позором моей досадливой души… Я вся перед вами! За коммуниста дочь хотела отдать! За почетом погналась!.. Обманули, ограбили…

ШАНТЕКЛЕРОВ. Маман, я приказываю!

НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. О нет! Приказать молчать мне никто не смеет! Кричать о собственной глупости никто не запретит!

ШАНТЕКЛЕРОВ. Маман, еще одно слово, и я уйду!

НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Нет, нет, не уйдешь! Ты не уйдешь, пока не скажешь перед всеми: кто ты?

ШАНТЕКЛЕРОВ. Я вижу, все против меня! Все поверили интригам… наглым наговорам… Мне остается уйти с разбитым сердцем, уйти из дома, где оставил свою душу, свою любовь… (Увидев Запеканкина.) Что же делать? Пойдем, Запеканкин… Они еще пожалеют о нас… Пойдем!

ЗАПЕКАНКИН. Катись на легком ветре, а я остаюсь!.. Ступай один. Комиссар!.. Тьфу!

ШАНТЕКЛЕРОВ (не веря себе).

И ты?!

ЗАПЕКАНКИН. И я! Я — пролетарий, а ты — буржуй! Не по дороге!

Под окном слышатся многочисленные крики, колокольчики приближающихся лошадей.

ШАНТЕКЛЕРОВ кидается к дверям. В дверях появляется БЫСТРОВ.

БЫСТРОВ. Остановитесь! Дверь снаружи закрыта!

ШАНТЕКЛЕРОВ. Я телеграфирую в Москву… в Кремль… Я… Как вы смеете…

БЫСТРОВ. Все кончено! Смотрите, как прячутся красные банты, как блестят разочарованные глаза, в какое бешенство приходят эти люди! Имейте же мужество сказать всем правду: кто вы?

НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Что же ты молчишь?

БОЦ-БОЦЯНСКИЙ. Я же говорил всем, что он прохвост!

ГРОБОЖИЛОВ. А я кричал об этом на каждом углу!

Комната заполняется прибывшими ВЛАСТЯМИ. Наклонив голову, стоит ШАНТЕКЛЕРОВ перед смущенной толпой.