Забытые письма

Сельма перевесилась через поручни пассажирского судна «Кармания», лелея каждое мгновение, вдыхая дымный морской воздух ливерпульских доков. Через неделю она будет в Новом Свете. Ветер шумно трепал ей волосы и одежду, от волнения ее колотило. Все это происходит с нею на самом деле. Багаж спокойно дожидается в ее миленькой каюте второго класса. Она смотрела на серые каменные здания удаляющегося города, на башни контор, на великолепие городской набережной – а потом на стального цвета море, которое скоро унесет их так далеко. Она никогда прежде не видела моря – только пруды в парке да речку, – а теперь ей предстоит пересечь целый океан.

Где-то в толпе провожающих затерялись тетя Рут и дядя Сэм – машут ей на прощанье белыми платками. Как жаль, что мама отказалась ее проводить, сослалась, что не хочет выставлять себя на посмешище. Они попрощались на вокзале в Совертуэйте, и Сельма до сих пор ощущает дрожь в маминых руках и чувствует на себе взгляд, в котором застыли любовь и тревога.

– Не забывай, откуда ты родом, Сельма. Тебя всегда здесь будет ждать кров. Не выходи замуж за первого, кто попросит. Я знаю, ты справишься, но все-таки не забывай, ты родилась в Йоркшире, так что не перенимай эту их американскую смешную повадку разговаривать.

Всю дорогу обратно до Брэдфорда она проревела, мучаясь одновременно чувством вины, облегчения и волнением.

И вот настал этот день. Лайза крепко вцепилась ей в руку, и обе они почти повисли на перилах, изо всех сил вглядываясь в толпу. Пароход дал гудок, и Лайза вскинула на Сельму испуганные глаза.

– Мы же не утонем, нет? – закричала она.

Никто не забыл, какая печальная судьба восемь лет назад постигла «Титаник».

– Ну что ты… Смотри-ка, видимо, тут всё только что покрасили свежей краской. А какие нарядные лавочки! Нас ждет чудесное путешествие, ну-ка, вытирай скорей глазки!

– А вдруг я не понравлюсь моему дяде и он отправит меня обратно?

– Ну все, довольно страхов и причитаний. Пойдем-ка изучать окрестности. Видела вон тех дам в мехах и шляпах? Они спустились с палубы первого класса. Наверняка просто утопают в драгоценностях.

Сельма не хотела терять ни минуты. Хотелось вдохнуть, вобрать в себя все, что открывалось взгляду: берег реки Мерси, буксирные пароходы, паромы, баржи, серые военные корабли у причала. Когда-то я снова увижу все это, вздохнула она. Кем я тогда буду?

Новая жизнь начиналась прямо здесь, на этом вот корабле. Она удовлетворенно втянула носом воздух. Через неделю в это же время они будут в Америке.

* * *

Гай сидел, глядя на пришвартовывающиеся у причала корабли. Ему ужасно нравилось наблюдать, как крошечные точки на горизонте приближаются, вырастают, а на берегу уже суетятся грузчики, подтягивая канаты и тележки, готовые начать погрузку, и как только опускают сходни, поток пассажиров устремляется вниз – тащат узлы, чемоданы, детей – и растекается по поджидающим их частным автомобилям и такси. Что это за люди? Откуда они приехали?

Он оттягивал минуту, когда ему все-таки придется открыть письмо матери, на котором адресатом значится уже привычный ему Чарльз Вест.

Поймав в окне свое отражение, Гай рассмеялся. Ей бы теперь нипочем не узнать его – волосы выгорели добела на солнце и соленом ветру, а рыжеватая бородка делает его куда больше похожим на пирата-викинга, ничем не напоминая бывшего офицера и джентльмена. Руки загрубели, все покрыты мозолями от канатов, изо рта попахивает выдохшимся виски, а губы потрескались от табачного дыма. Ни дать ни взять старый морской волк.

Что он надеется прочесть в ее ответном письме? В лучшем случае знакомая болтовня, перечень великосветских свадеб, возможно, парочка шуток и рассказики о ничего не значащих событиях. Между ними теперь простирается океан недоверия, разочарования и безысходности.

Если б Энгус не повел себя так глупо тогда, не поспешил бы так… Почти три года прошло, а Гай все еще остро чувствует потерю своей второй половинки. Но стоило ему бросить взгляд в зеркало, как он без труда мог представить себе, как выглядел бы теперь брат – усталый, изломанный войной.

Гай сознавал, что огрубел, что пьет слишком много, что пользуется услугами сомнительных женщин, подвизающихся в портах. Они помогали ему быстро сбросить напряжение, которое никогда полностью не оставляло его. Сколько еще он собирается мотаться по океанам, бороздить туда-сюда морские просторы? Порой ему приходилось за шкирку поднимать себя с койки.

Сидячая работа за столом его не прельщала – никогда она его не интересовала, и уж точно не после окопов и морских конвоев. Ему нужен воздух. Скорей уж отправиться на запад, заделаться в ковбои… Ну, не тяни, открывай проклятый конверт, ругнул он себя. Но мужества не хватало, и он опрокинул еще стаканчик. Взмахом руки он подозвал бармена.