Забытые союзники во Второй мировой войне

Теперь мы стали частью той страны,Той солнечной, незыблемой державы,Которой вражьи козни не страшны,Где всем дано на труд и счастье право.

Конечно, возможно, я слишком увлечён своей теорией о геополитическом характере многого из того, что происходило тогда вокруг Тувы. Но мне кажется, что третья строчка полностью мою теорию подтверждает: Тува воевала на стороне СССР во Второй мировой войне и с радостью вошла в Советскую Россию, прежде всего, потому, что опасалась тех самых козней — сначала монгольских, а потом и китайских.

Конечно, с одной стороны, союз с Россией обрёк тувинцев на массу коммунистических странностей. Но, с другой стороны, именно союз с такими другими русскими и позволил им в своё время не быть «переваренными» столь похожими на них, а оттого много более опасными для них китайцами или монголами. Тем более что, по крайней мере, китайский коммунистический эксперимент был похлеще.

Да, в «лихие девяностые» и в Туве был отмечен всплеск сепаратизма и антирусских настроений. Собственно, многие русские тогда республику покинули. Но, по моим наблюдениям, сейчас ситуация стабилизировалась. А в 2009 году, к 65-летаю вхождения ТНР в состав СССР, духовой оркестр правительства Тувы включил в своё выступление произведения из репертуара первого духового оркестра кавалерийского полка Тувинской народно-революционной армии. Те самые марши, под которые наши забытые союзники, тувинские добровольцы, отправлялись на фронт воевать против общего врага.

Конец войне?

Так остается ли Тува в состоянии войны с Германией?

Став частью РСФСР и СССР, тувинцы по праву считаются народом-победителем во Второй мировой. В этой связи, надеюсь, что, когда к очередному юбилею Победы на Поклонной горе вновь будут поднимать флаги всех стран-участниц антигитлеровских Объединённых наций, то поднимут и флаг ТНР. Тува того заслужила.

Правда и то, что при вступлении в СССР состояние войны с Германией Тува не отменила. В принципе, это — конечно, казус. Но он доказывает, что эхо Второй мировой звучит до сих пор. В том числе и для наших забытых союзников.^{191}

Послесловие

Так за что воевали?

Эту книгу ещё много чем можно дополнить.

Например, как-нибудь я ещё попробую разузнать детали того, как на самой заре войны жители островов Самоа в Тихом океане в одиночку отогнали от своих берегов японскую подлодку (и таким образом гарантировали себе неприкосновенность до Победы).

Согласен я и с тем, что только по касательной отозвался о наших союзниках-арабах. А ведь помимо арабов-палестинцев, воевавших в составе британских сил в Италии, на самом Ближнем Востоке служили, например, кавалеристы из британского тогда Бахрейна. Если же продолжать арабскую тему, то стоит сказать, что под флагом Франции, в свою очередь, воевали марокканцы и алжирцы[249]

.

Есть и оставленный мной «на потом» сюжет, который много ближе российскому читателю. В составе советских Вооружённых сил под Москвой были воины-добровольцы из числа… вьетнамских пионеров. Это и им посвящена мемориальная доска, установленная на фасаде стадиона «Динамо» в Москве, где формировалось такое удивительное интернациональное соединение, как Дивизия особого назначения НКВД СССР. И т. п. и т. д.

И всё-таки пока я ограничусь тем, что уже написано, и перейду к кое-каким выводам. Определю точно обстоятельства, в которых я принимаю это решение.

Что касается обстоятельств места, то было это во время летнего отпуска 2011 года. Проводил я его в Турции (кстати, на том самом берегу Эгейского моря, вдоль которого в 1941 году крался советский ледокол «Микоян»). В принципе, насытившись атмосферой этих мест, можно ещё писать и писать. И, тем не менее, там и тогда, в Турции образца августа 2011 года я решил, что пора сделать паузу. Так почему?

…Оторвавшись от рукописи, листаю купленные в гостиничном киоске лондонские газеты «Дэйли Мэйл» и «Таймс» и — не верю своим глазам. С одной стороны, газеты — очень разные. Первая — таблоид с претензией на то, чтобы считаться глашатаем консервативного среднего класса. Вторая — столп истеблишмента. Но обе эти очень разные газеты, издающиеся в столице почившей как раз после войны Британской империи, совершенно одинаково оценили то, что происходило летом 2011 года в США[250].

Больше всего меня в этих публикациях удивило то, насколько критично по отношению к США были настроены теперь даже те, кто обычно больше других ратует за «особые отношения» Лондона и Вашингтона.

Для начала процитирую «Таймс». Поразивший меня комментарий написал бывший главный редактор, а теперь колумнист этой газеты барон Уильям Рис-Могг. Статья называлась «Быстрое возвышение и ещё более быстрое падение американской империи»^{192}.