Забытый язык

До сих пор мы показывали один из аспектов фрейдовской теории сновидений. Сны понимаются как призрачное исполнение иррациональных желаний, в особенности сексуальных, начинающих свое существование в раннем детстве и не полностью трансформировавшихся в формирование реакции или сублимацию. Эти желания представляются исполнившимися, когда наш сознательный контроль ослаблен, как, например, во сне. Однако если бы мы позволили себе осуществить эти иррациональные желания во сне, сны не были бы такими загадочными и смущающими. Нам редко снится, что мы совершаем убийство или кровосмешение, а если даже такое и случается, мы не получаем удовольствия от исполнения этих желаний во сне. Для объяснения этого феномена Фрейд предполагает, что в нашей жизни во время сна наш моральный цензор тоже наполовину спит. Таким образом, мыслям и фантазиям позволяется войти в наше сонное сознание, которое в противном случае было бы полностью для них закрыто. Однако цензор спит только наполовину; он в достаточной мере бодрствует, чтобы сделать невозможным ясное и бесспорное проявление запретных мыслей. Если функция сновидений – оберегать сон, то иррациональные желания, возникающие во сне, должны быть в достаточной мере завуалированы, чтобы обмануть цензора. Как и невротические симптомы, они – компромисс между подавленными силами Ид и подавляющей силой цензора-Супер-Эго. Иногда случается, что этот механизм искажения должным образом не срабатывает и наш сон становится слишком ясным, чтобы его пропустил цензор, – и мы просыпаемся. Соответственно заключение Фрейда таково: главная характеристика языка сна – процесс маскировки и искажения иррациональных желаний, позволяющий нам спать не просыпаясь. Эта идея важна для фрейдовской концепции символизма. Он полагает, что главная функция символа – замаскировать и исказить лежащее в основе желание. Символический язык понимается как секретный код, а толкование сновидений – как его расшифровка

.

Заключение как об иррациональной инфантильной природе содержания снов, так и об искажающей функции работы сновидения вела к гораздо более узкой концепции языка сновидений, чем та, которую я предложил при обсуждении символического языка. Для Фрейда символический язык – это не язык, который может выразить особым образом любые чувства и мысли, а тот, который выражает только определенные примитивные инстинктивные желания. Огромное большинство символов имеют сексуальную природу. Мужской член символизируется палками, деревьями, зонтами, ножами, карандашами, молотками, аэропланами и многими другими предметами, которые представляют его благодаря или форме, или функции. Женский половой орган аналогичным образом представляется пещерами, бутылками, коробками, дверями, шкатулками с драгоценностями, садами, цветами и т. д. Сексуальное удовольствие изображается такими действиями, как танец, верховая езда, восхождение в горы, полет. Выпадение волос или зубов – символическое представление кастрации. Помимо сексуальных элементов, символы олицетворяют основополагающий опыт младенца. Отец и мать изображаются как король и королева или император и императрица, дети – как маленькие зверюшки, смерть – как путешествие.

В своем толковании сновидений Фрейд, впрочем, чаще пользуется случайными символами, чем универсальными. Он утверждает, что для интерпретации сна мы должны разделить его на несколько частей и таким образом избавиться от полулогической последовательности. После этого выясняются ассоциации, возникающие в связи с каждым элементом сновидения, и те части, которые приснились, заменяются мыслями, приходящими в процессе свободной ассоциации; объединив их, мы получаем новый текст, обладающий внутренней связностью и логикой, раскрывающими истинное значение сновидения.