Зачарованная тьмой

– Уже трепещу, – состроила я испуганную гримасу. Окончательно расхрабрившись, заявила: – И знаешь, придется плакат рисовать тебе самой, а то студсовет, боюсь, будет тобой недоволен.

Ника открыла было рот, собираясь что-то возразить, но Этеле ее опередил:

– Скорее всего, ей сегодня будет не до плакатов.

В тот самый миг над микшерным пультом поплыл сизый дым, отгораживая от нас опешившее «начальство». Лампочки одна за другой стали гаснуть, и через пару секунд зал наполнился тьмой, смехом, визгом и неразберихой.

– Пойдем, – шепнул Этеле и потянул меня к выходу.

Совершенно не ориентируясь в пространстве, позволила себя увести и, только оказавшись на улице, ошарашенно проронила:

– Что это было?

– О чем ты? – вполне натурально удивился венгр.

– Об электричестве, – чуть запинаясь, пробормотала я и невольно вздрогнула. Было такое ощущение, будто Этеле заранее знал, что случится.

Парень равнодушно пожал плечами:

– Не могу сказать наверняка. Возможно, обычное замыкание. Или перепады напряжения. – Потом глянул на часы. – Половина седьмого. У тебя еще полно времени, и часть его предлагаю потратить на меня.

Наплевав на доклад и решив, что утро вечера мудренее, я чудесно провела вечер, в тайне желая, чтобы волшебные мгновения длились вечно. Жаль, что все хорошее рано или поздно кончается.

Когда подъехали к дому, было уже далеко за полночь.

– Адрес мой тоже сообщили твои таинственные осведомители?

– Все они, – с улыбкой кивнул парень. – Завтра приду за тебя поболеть.

Стоило представить, что Этеле станет свидетелем моего позора, и я отчаянно замотала головой.

– Я тебе запрещаю! Я и без того буду ужасно нервничать!

Взяв с венгра клятвенное обещание не приближаться к университету даже на пушечный выстрел, простилась и направилась к крыльцу, с опаской поглядывая на окна. В спальне родителей горел свет, значит, предки еще не ложились и сейчас начнут дружно меня воспитывать, как обычно, упрекая в чрезмерной беспечности и безответственности. Уже взялась за ручку двери, когда мое внимание привлекло нечто белое, рассыпанное по мокрой траве.

Подойдя ближе, увидела несколько бумажных самолетиков с поникшими от дождя крыльями. Снова задрала голову и без труда определила, что они отправились в полет прямиком из моего окна. Подобрав один из летательных аппаратов, обмерла. Его сконструировали из моих «научных трудов»! Насчет имени конструктора сомнений тоже не оставалось.

Мне сразу поплохело. Даже если соберу все мокрые, перепачканные грязью страницы и прямо сейчас придушу этого гаденыша Яцинта, меня это уже не спасет, – пронеслась убийственная мысль. Одна надежда на флешку, но почему-то сегодня утром она ни разу не попалась мне на глаза. Глупо, что не догадалась сбросить всю информацию на компьютер.

Не чувствуя под собой ног, понеслась наверх и приступила к поискам, в результате которых моя комната стала напоминать распотрошенное гнездо. Но флешку как корова языком слизала. Ломая голову, куда могла ее подевать, безотчетно уставилась на подоконник, совсем недавно послуживший взлетной площадкой для моего доклада.

* * *

Несколькими часами ранее

– Кончай мельтешить! – раздраженно бросил Крис, глядя, как Этеле с задумчивым видом рассекает пространство, не давая возможности сосредоточиться на фильме. – Или кружи в каком-нибудь другом месте.

– Я тебе мешаю? – вскинулся молодой человек.

– Ну что ты! – осклабился Керестей. – Это ведь так интересно наблюдать за твоими душевными метаниями. Спорим, затворничество долго не продлится и уже сегодня ты помчишься к своей ненаглядной? – Ведьмак окинул друга снисходительно-жалостливым взглядом, заложил руки за голову и вновь вернулся к душещипательной истории, созданной неиссякаемой фантазией продюсеров Голливуда.

От занудных диалогов ломило в висках, а главная героиня фильма изрядно действовала на нервы. Но Кристиан с упорством мазохиста уже второй час не отрывался от экрана компьютера.

Этеле что-то процедил сквозь зубы. Отвернувшись, уставился на ползущие по стеклу капли. Милый зеленый городок теперь казался ему серым и понурым. Однообразные пейзажи, однообразные лица, тоскливые дни, проходящие в тщетных поисках. Все это, а также постоянные мысли о странной девушке, не имеющей ауры, начали его угнетать. В последнее время появилось слишком много вопросов, ответы на которые никак не удавалось найти.

Батори изо всех сил старался не думать об Эрике. Клялся, что больше никогда с ней не увидится, но вся решимость исчезала, когда кто-нибудь из друзей вскользь упоминал ее имя. Этеле никак не мог понять, почему эта девушка притягивает его и отталкивает одновременно. Чувствовал: с Кальман творится что-то неладное, и, если впустит ее в свою жизнь, это закончится катастрофой для них обоих.

«Наваждение какое-то! – в сердцах подумал молодой человек. – Еще немного, и я решу, что заразился странной неизлечимой болезнью».

Окончательно определиться с названием недуга он не успел. Скрипнула дверь, и в номер, на ходу снимая промокшую толстовку, вошел Даниэль.

– Ну что? – не отрывая взгляда от ноутбука, спросил Кристиан.