Зачем Бог?!

Блаженной Анжеле «дух святой» говорит: «Дочь Моя, сладостная Моя… очень Я люблю тебя». «Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту».

Тереза Авильская заявляет: «О, какое блаженство смерть в объятиях Возлюбленного, в упоении любви!» «Часто Он [Христос] мне говорит: Отныне Я твой, и ты Моя!» «Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг». Перед смертью она восклицает: «О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!»

Тереза Маленькая пишет: «Я неизменно храню дерзновенное упование на то, что стану великой святой. И вот Господь Бог открыл мне, что я стану великой святой!» «Уже давно Иисус и маленькая бедная Тереза, взглянув друг на друга, поняли все… Этот день принес не обмен взглядами, а слияние, когда больше не было двух».

Современный католический писатель Антонио Сикари в своей книге «Портреты святых» сообщает, как Катарина Сиенская молится Иисусу Христу: «Сочетайся со мной браком в вере!» «Однажды Екатерина увидела видение: ее божественный Жених, обнимая, привлекал ее к Себе, но потом взял из ее груди сердце, чтобы дать ей другое сердце, более похожее на Его собственное». В письмах Екатерины бросается в глаза прежде всего частое и настойчивое повторение слов: «Я хочу». «Некоторые говорят, что решительные слова «я хочу» она в состоянии экстаза обращала даже к Христу».

Эти откровенные романы с «Христом» учительниц Католической церкви показывают, в какое глубокое язычество впало католическое монашество. Но в этом, думаю, не столько все же повинны сами терезы, сколько воспитавшая их церковь, совершенно извратившая христианскую духовную жизнь.

Очень точно «духовный» опыт этих святых можно бы охарактеризовать словами В. Джеймса, который писал о Терезе Авильской, что ее религия сводилась «к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством». А святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Разгоряченная… мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют ни малейшего понятия. Эта мечтательность признана ими благодатью». Игумен Никон (Воробьев, †1963), как бы подводя итог, писал: «То, что строго, решительно, с угрозами и убеждениями запрещают восточные отцы, западные подвижники всеми силами и средствами стремятся достичь».

Поэтому еще в XV веке святитель Марк Эфесский говорил: «Мы отторгли от себя латинян не по какой иной причине, кроме той, что они еретики».

В XVIII столетии преподобный Паисий Величковский писал: «Латинство откололось от Церкви и пало в бездну ересей и заблуждений и лежит в них без всякой надежды восстания».

В XIX веке святитель Игнатий Брянчанинов называет католицизм «еретической церковью».

Святитель Феофан Затворник писал: «Папа со своими увлекся своемудрием и отпал от единой Церкви и веры». «Дух католичества земной. Церковь у них – политическая корпорация».

А преподобный Амвросий Оптинский уточнял: «Римская церковь давно уклонилась в ересь и нововведения».

В XX веке святой Иоанн Кронштадтский утверждал: «Причина всех фальшей Римско-католической церкви есть гордость и признание папы действительным главою Церкви, да еще – непогрешимою».

В любом случае это полностью не соответствует цели пришествия Сына Божия, Который Своим Благовестием осудил и внешних исполнителей церковного закона (см. Мф. 23), и мечтателей небесных благ («и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам». 2 Тим. 2: 5). До каких состояний доходили католические аскеты, можно хорошо видеть на примере приведенных высказываний авторитетнейших Учителей Католической церкви.

Поэтому католицизм фактически исключил вопросы духовной жизни из тематики своих соборных встреч, конференций. Все внимание обращено на практические церковные и, главным образом, чисто мирские: экономические, социальные, политические проблемы. Наш русский философ князь Е. Н. Трубецкой очень точно назвал католицизм «религиозным политиканством

».

Многие задают вопрос: почему католицизм имеет большее распространение, чем православие? Ведь католиков больше миллиарда, а православных наберется ли и четверть миллиарда.

Главная причина в том, что католицизм за тысячелетие (официально с 1054 года, но в действительности гораздо раньше) отпадения от православия настолько изменил и приспособил у себя христианство к человеческим страстям, что стало возможным, живя, не трудясь над собой, заработать рай пресветлый.

Папа фактически отменил все посты (кроме первого дня Великого поста и Страстной Пятницы). Разрешил причащаться без всякого приготовления и через час после принятия пищи. Сократил литургию (например, в учебных заведениях) до 10–15 минут. Богословское творчество не имеет практически никаких вероучительных границ, что совершенно расшатывает христианские устои Католической церкви. Все более очевидной становится основная тенденция деградации католицизма – такое изменение христианства изнутри, которое бы позволило принять всемирного земного властителя (антихриста) за Христа. В этом направлении каждый новый папа привносит свои коррективы в жизнь Церкви.